Неточные совпадения
Прошло мучительных десять минут, а Родион Антоныч все не приходил. Раиса Павловна лежала в своем кресле с полузакрытыми глазами, в сотый раз перебирая несколько фраз, которые лезли ей в голову: «Генерал Блинов честный человек… С ним едет одна особа, которая пользуется безграничным влиянием
на генерала; она, кажется, настроена против
вас, а в особенности против Сахарова. Осторожность и осторожность…»
Что это за проект — пока неизвестно, но Блинову удалось убедить Евгения Константиныча отправиться нынче же
на Урал, а это что-нибудь значит, и
вы можете судить по этому, насколько сильно влияние генерала.
А еще скажу
вам, что в зимний сезон Евгений Константиныч очень были заинтересованы одной балериной и, несмотря
на все старания Прейна, до сих пор ничего не могли от нее добиться, хотя это им стоило больших тысяч».
— Да,
вы… Я посылала за
вами целых три раза, а
вы сидите в своем курятнике и ничего
на свете знать не хотите. Это бессовестно наконец!..
— Ах, действительно… Как это мне не пришло в голову? Действительно, чего лучше! Так, так…
Вы сейчас же, Родион Антоныч, сходите к Прозорову и стороной все разузнайте от него. Ведь Прозоров болтун, и от него все
на свете можно узнать… Отлично!..
— Это
вы, Виталий Кузьмин,
на мой счет упражняетесь? — весело спросила Раиса Павловна, переступая порог.
— Здравствуйте, великий человек…
на малые дела! — развязно отозвалась Раиса Павловна, протягивая руку чудаку-хозяину. —
Вы тут что-то такое пели сейчас?
— А вот, пожалуйте
на диван! Располагайтесь. Однако какими это судьбами занесло
вас, царица Раиса, в мою берлогу?
— Кто же
вам велит пить? — строго проговорила Раиса Павловна, стараясь не глядеть
на своего собеседника.
— Да так… Скажу
вам на ушко, что всю эту штуку я придумал — и только! Ха-ха!.. Пусть их поворочают мозгами…
— Да что
вам дался этот генерал Блинов? — закончил Прозоров уже пьяным языком. — Блинов… хе-хе!.. это великий человек
на малые дела… Да!.. Это… Да ну, черт с ним совсем! А все-таки какое странное совпадение обстоятельств: и женщина в голубых одеждах приходила утру глубоку… Да!.. Чер-рт побери… Знает кошка, чье мясо съела. А мне плевать.
В первый момент вся кровь бросилась в голову Прозорову, но он сдержал себя и с принужденной улыбкой спросил: «
На каком же основании
вы заживо меня хороните, N. N.?» — «Да как
вам сказать…
— Ах, да, Родион Антоныч… Что я хотела сказать? Да, да… Теперь другое время, и
вы пригодитесь заводам. У
вас есть эта, как
вам сказать, ну, общая идея там, что ли… Дело не в названии.
Вы взглянули
на дело широко, а это-то нам и дорого: и практика и теория смотрят
на вещи слишком узко, а у
вас счастливая голова…
— А так как
вы питаете такое пристрастие к письменной части, то
вам и книги в руки: мужу необходим домашний секретарь — вот
вам на первый раз самое подходящее место. А вперед увидим…
— А Прейн? — отвечала удивленная Раиса Павловна, — Ах, как
вы просты, чтобы не сказать больше… Неужели
вы думаете, что Прейн привезет Лаптева в пустые комнаты? Будьте уверены, что все предусмотрено и устроено, а нам нужно позаботиться только о том, что будет зависеть от нас. Во-первых, скажите Майзелю относительно охоты… Это главное. Думаете, Лаптев будет заниматься здесь нашими делами? Ха-ха… Да он умрет со скуки
на третьи сутки.
— Да
вы не трусьте; посмотрите
на меня, ведь я же не трушу, хотя могла бы трусить больше вашего, потому что, во-первых, главным образом все направлено против меня, а во-вторых, в худом случае я потеряю больше вашего.
— Ты думаешь? Ха-ха… Да Евгений Константиныч и не заглянет к
вам на фабрики. Очень ему нужно глотать заводскую пыль…
— Ах, виноват, — поправился Сарматов, придавая своей щетинистой, изборожденной морщинами роже серьезное выражение, — у меня тогда оторвало пуговицу у мундира, и я чуть не попал за это
на гауптвахту. Уверяю
вас… Такой странный случай: так прямо через меня и переехали. Представьте себе, четверка лошадей, двенадцать человек прислуги, наконец орудие с лафетом.
— А
вы ничего не ждете себе из Петербурга? Я хочу сказать, не выписали ли
вы себе какую-нибудь новинку…
на голову?
— Амалия Карловна,
вы слишком много себе позволяете!.. — вскипела наконец Раиса Павловна, бросая
на тарелку вилку.
—
Вы меня оскорбляете, Раиса Павловна!.. Николай Карлыч вызовет Платона Васильича
на дуэль, если
вы не извинитесь сейчас же…
— Уж
вы лучше бы мне
на глаза не показывались! — откровенно высказывалась ему Раиса Павловна.
— Вот я хотел
вам сказать, Раиса Павловна, насчет Лукерьи Витальевны… Барышня совсем заневестилась и по всем статьям вышла. Вот бы показать
на сцене-то.
— Да что
вы так долго там,
на Половинке, сидели?
— Нет, Раиса Павловна… Я слышал, как она сказала генералу, что желает быть здесь полной хозяйкой и никому не позволит угощать Евгения Константиныча обедом. Генерал ее начал было усовещивать, что настоящая хозяйка здесь
вы, а она так посмотрела
на генерала, что тот только махнул рукой.
— О, это не ваша забота, Мирон Геннадич… Не лучше ли
вам позаботиться о том, что Евгению Константиновичу пора показаться к народу, который просто неистовствует
на улице.
— Жаль, очень жаль… — говорил генерал, посматривая
на двери уборной. — А какой был талантливый человек!
Вы думаете, что его уже невозможно спасти?
— Набоб приехал… Ха-ха! — смеется он своим нехорошим смехом, откидывая волосы. — Народный восторг и общее виляние хвостов. О почтеннейшие подлецы с Мироном Блиновым во главе! Неужели еще не выросла та осина,
на которой всех
вас следует перевешать… Комедия из комедий и всероссийское позорище. Доколе, о господи, ты будешь терпеть сих подлецов?.. А царица Раиса здорово струхнула, даже до седьмого пота. Ха-ха!
— Что же мне было делать, когда эта свинья сама залезла за стол! — оправдывался Прейн. — Не тащить же было ее за хвост…
Вы, вероятно, слышали, каким влиянием теперь пользуется генерал
на Евгения Константиныча.
— А в сущности, все это пустяки, моя дорогая, — заговорил торопливо Прейн, посматривая
на часы. — Могу
вас уверить, что вся эта история кончится ничем. Увлечение генералом соскочит с Евгения Константиныча так же скоро, как наскочило, а вместе с ним улетит и эта свинушка…
— Это какая Аннинька? Не та ли самая, которая стояла с
вами в окне, когда мы въезжали
на ослах?
Вообще люди, близко знавшие Прейна, могли про него сказать очень немного, как о человеке, который не любил скучать, мог наобещать сделать
вас завтра бухарским эмиром, любил с чаем есть поджаренные в масле сухарики, всему
на свете предпочитал дамское общество… и только.
Притом
вы, во имя развития отечественной промышленности, стараетесь непременно занять привилегированное положение, что опять-таки всей своей тяжестью ложится все
на того же рабочего: каждый нажитый
вами этим путем рубль является дефицитом в народном хозяйстве, потому что рабочему он стоит десять рублей.
— Нет,
вы, господа, слишком легко относитесь к такому важному предмету, — защищался Сарматов. — Тем более что нам приходится вращаться около планет. Вот спросите хоть у доктора, он отлично знает, что анатомия всему голова… Кажется, пустяки плечи какие-нибудь или гусиная нога, а
на деле далеко не пустяки. Не так ли, доктор?
— Не понимаете? Пустяки, батенька, нечего прикидываться… Если бы я был
на месте Прозорова, я прописал бы
вам такую анатомию с физиологией вместе, что небо в овчинку бы показалось. Кто Луше подарил маринованную глисту?
— Хорошо
вам толковать, Яков Яковлевич, — вступился Вершинин, — когда у
вас ни кола ни двора. Отказали от места, поступил
на другое — и вся недолга.
На докторов теперь везде спрос, а нашему брату получить место — задача не маленькая.
— Завтра дуэль учиним, Яша! — кричал Сарматов доктору. —
На тридцати шагах стрелять, постепенно подходя к барьеру, пока один из
вас не покончит земное странствие…
—
Вы опоздали
на полчаса… — хрипло проговорила наконец Нина Леонтьевна, взглянув
на свои золотые часы, болтавшиеся у ней
на груди
на брильянтовом аграфе.
— Генерал весь вечер пробудет у Евгения Константиновича, и мы с
вами можем потолковать
на досуге, — заговорила Нина Леонтьевна, раскуривая сигару. — Надеюсь, что мы не будем играть втемную… Не так ли? Я, по крайней мере, смотрю
на дело прямо! Я сделаю для
вас все, что обещала, а
вы должны обеспечить меня некоторым авансом… Ну, пустяки какие-нибудь, тысяч двадцать пока.
— Все это так, но все это может кончиться в результате нулем. Я полагал, Нина Леонтьевна, что найду в
вас сотрудника по общему делу, а
вы ставите вопрос совершенно
на другую почву.
— Ах,
вы, ироды, ироды!.. — ругался Родион Антоныч, наступая
на ходоков по-петушиному. — Не нашли другого времени… а? Уж я говорил-говорил
вам, а вот теперь и пеняйте
на себя. Лезут с бумагой к барину, когда тому некогда…
Вы добиваетесь расширения своих земельных наделов, забывая, что главная задача заводского рабочего — работа
на заводской фабрике, в руднике или курене.
— Я должен
вам объяснить, что недоразумения, вызванные уставной грамотой, вызвали и настоящую поездку Евгения Константиныча
на заводы.
С своей стороны я глубоко убежден, что ни
вы, ни кто другой из участников в редакции уставной грамоты не давал себе отчета в той громадной ответственности, какую
вы так самоуверенно, — чтобы не сказать больше, — возлагали
на себя…
— Что
вы хотите этим сказать? — спросил Лаптев Прейна, обращаясь с ним
на «
вы», что можно было объяснить только его безграничным удивлением.
— О господине Тетюеве ничего не могу
вам сказать, кроме того, что могу положиться
на рекомендацию Альфреда Осипыча, который более меня знаком с заводами.
— Могу пригласить
вас на вальс? — говорил Евгений Константиныч, обязанный открыть танцы.
— Теперь я могу
вас познакомить с нашими красавицами, — говорила Раиса Павловна, когда Евгений Константиныч выводил ее из кружившейся толпы. Раиса Павловна подвела своего кавалера к Наташе Шестеркиной и m-lle Канунниковой. Потом той же участи подверглись Аннинька и m-lle Эмма. По лицу Евгения Константиныча Раиса Павловна сразу заметила, что ее придворные красавицы не произвели
на него никакого впечатления, хотя открытые плечи Наташи Шестеркиной могли выдержать самую строгую критику.
— Ах, чуть не забыла! я представлю
вам еще одну молоденькую барышню, — спохватилась Раиса Павловна, проталкиваясь с своим кавалером в следующую комнату, где
на голубом шелковом диванчике сидела Луша в обществе Кормилицына.
— А мы
вас сегодня решили сменить, — с улыбкой заметил Прейн. — Только еще не решили, кого выбрать
на место Платона Васильича. Генерал уважает его как честного человека, но что-то имеет против него…