— Какие с тобой расчеты, нищий! Ты мне еще должен, не я тебе. За две недели забрал деньги вперед, а еще расчетов требуешь… Вон, говорю, вон ступай с того места, где стоишь!.. Ступай, говорю!
Не доводи до греха… Вон!
Неточные совпадения
Хвалиться, после долгих лет разлуки, перед приятелем, сколько стоило труда и искусства, чтобы поймать, уличить и вообще
довести, с
грехом пополам, какого-нибудь воришку-станового
до вожделенного 3-го пункта, — право,
не стоило.
— Коли ты
не дашь воли языку, то
греха не должно бы, пожалуй, выйти. А если их
довести до атамана, то это, думаю я, беспокойно будет и нам и им. Нам надо своё дело делать, им — идти. — Эй! Далеко ещё вам идти? — спросил старик, хотя я уже говорил ему, как далеко.
— Неси, знай, чудак-человек! Что ты слов
не понимаешь? Говорю: выправляется, — ну, значит, шевелится. Эта необразованность твоя, смотри,
до греха тебя может
довести… Жив! Разве можно про мёртвый труп говорить такие речи? Это, брат, бунт… Понимаешь? Молчи, никому ни слова насчёт того, что они шевелятся, — они все так. А то свинья — борову, а боров — всему городу, ну и бунт — живых хоронят! Придёт сюда народ и разнесёт нас вдребезги. И тебе будет на калачи. Понял? Сваливай налево.
Русаков.
Не подходи! Я тебя растил, я тебя берег пуще глазу. Что
греха на душу принял… ведь гордость меня одолела с тобой, я
не давал никому про своих детей слова выговорить, я думал, что уж лучше тебя и на свете нет. Наказал бог по
грехам! Говорю тебе, Авдотья, иди за Бородкина.
Не пойдешь,
не будет тебе моего благословения. А чтоб я и
не слыхал про этого проходимца! Я его и знать
не хочу. Слышишь ты,
не доводи меня
до греха! (Уходит.)
— Никакого тут святошества нет. Я употребляю слово „
грех“ попросту. Я тобой хотел овладеть, зная, что ты чужая жена… и даже
не думал ни о чем другом. И это было низко… Остальное ты знаешь. Стало, я же перед тобой и виноват. Я — никто другой — и
довел тебя
до покушения и перевернул всю тебя.