Неточные совпадения
Это был настоящий mésalliance [Неравный
брак (фр.).], навсегда выкинувший непокорную
дочь из родной семьи.
Федосья убежала в зажиточную сравнительно семью; но, кроме самовольства, здесь было еще уклонение в раскол, потому что
брак был сводный. Все это так поразило Устинью Марковну, что она, вместо того чтобы дать сейчас же знать мужу на Фотьянку, задумала вернуть Федосью домашними средствами, чтобы не делать лишней огласки и чтобы не огорчить старика вконец. Устинья Марковна сама отправилась в Тайболу, но ее даже не допустили к
дочери, несмотря ни на ее слезы, ни на угрозы.
Впрочем, полагали, что она рада, устроив дочь за видного человека; но причина приятного настроения княгини была совсем иная: Варвара Никаноровна не одобряла в душе
брака дочери и предвидела от него впереди «много неприятного», но это уже было дело непоправимое, зато теперь, пока что случится, дело это давало ей передышку и увольняло ее отсюда, с этого «ингерманландского болота», как звали тогда Петербург люди, побывавшие за границею.
Между ними на дороге стояло важное условие, перед которым надо было подклонить голову, — именно перемена веры; находились и препятствия — благословение Образца на
брак дочери с Антоном-лекарем и согласие самого великого князя.
Госпожа Менгден была уже в зрелых летах и давно отцвела; это, однако, не помешало ей иметь от второго
брака дочь, двенадцатилетнюю Якобину.
Неточные совпадения
— Вы, как я слышал, собираетесь вступить в
брак с
дочерью моего прихожанина и сына духовного, князя Щербацкого? — прибавил он с улыбкой. — Прекрасная девица!
Пульхерия Александровна с радостью благословила
дочь на
брак с Разумихиным; но после этого
брака стала как будто еще грустнее и озабоченнее.
План состоял в том, чтобы вдруг, без всяких подходов и наговоров, разом объявить все князю, испугать его, потрясти его, указать, что его неминуемо ожидает сумасшедший дом, и когда он упрется, придет в негодование, станет не верить, то показать ему письмо
дочери: «дескать, уж было раз намерение объявить сумасшедшим; так теперь, чтоб помешать
браку, и подавно может быть».
Он от него очнулся и поправлялся за границей, а в Эмсе проживал для своей
дочери, от первого своего
брака.
Марья Степановна решилась переговорить с
дочерью и выведать от нее, не было ли у них чего. Раз она заметила, что они о чем-то так долго разговаривали; Марья Степановна нарочно убралась в свою комнату и сказала, что у нее голова болит: она не хотела мешать «божьему делу», как она называла
брак. Но когда она заговорила с
дочерью о Привалове, та только засмеялась, странно так засмеялась.