Простые рабочие, не владевшие даром «словесности», как Мыльников, довольствовались пока тем, что забирали у городских охотников задатки и записывались зараз в несколько разведочных партий, а деньги, конечно, пропивали в кабаке
тут же. Никто не думал о том, чтобы завести новую одежду или сапоги. Все надежды возлагались на будущее, а в частности на Кедровскую дачу.
Неточные совпадения
— Не ты, так другие пойдут… Я тебе
же добра желал, Родион Потапыч. А что касается Балчуговских промыслов, так они о нас с тобой плакать не будут… Ты вот говоришь, что я ничего не понимаю, а я, может, побольше твоего-то смыслю в этом деле. Балчуговская-то дача рядом прошла с Кедровской — ну, назаявляют приисков на самой грани да и будут скупать ваше балчуговское золото, а запишут в свои книги.
Тут не разбери-бери… Вот это какое дело!
Они расстались большими друзьями. Петр Васильич выскочил провожать дорогого гостя на улицу и долго стоял за воротами, — стоял и крестился, охваченный радостным чувством. Что
же, в самом-то деле, достаточно всякого горя та
же Фотьянка напринималась: пора и отдохнуть. Одна казенная работа чего стоит, а
тут компания насела и всем дух заперла. Подшибся народ вконец…
— Ну, что у вас
тут случилось? — строго спрашивала баушка Лукерья. — Эй, Устинья Марковна, перестань хныкать… Экая беда стряслась с Феней, и девушка была, кажись, не замути воды. Что
же, грех-то не по лесу ходит, а по людям.
— И тоже тебе нечем похвалиться-то: взял бы и помог той
же Татьяне. Баба из последних сил выбилась, а ты свою гордость тешишь. Да что
тут толковать с тобой!.. Эй, Прокопий, ступай к отцу Акакию и веди его сюда, да чтобы крест с собой захватил: разрешительную молитву надо сказать и отчитать проклятие-то. Будет Господа гневить… Со своими грехами замаялись, не то что других проклинать.
— Ах, какой
же ты, братец мой, непонятный! Ну,
тут тебе и есть Миляев мыс, потому как Мутяшка упала в Меледу под самой Каленой горой.
Родион Потапыч только вздыхал. Находил
же время Карачунский ездить на Дерниху чуть не каждый день, а
тут от Фотьянки рукой подать: и двух верст не будет. Одним словом, не хочет, а Оникова подослал назло. Нечего делать, пришлось мириться и с Ониковым и делать по его приказу, благо немного он смыслит в деле.
— Мне, главная причина, выманить Феню-то надо было… Ну, выпил стакашик господского чаю, потому как зачем
же я буду обижать барина напрасно? А теперь приедем на Фотьянку: первым делом самовар… Я как домой к баушке Лукерье, потому моя Окся утвердилась там заместо Фени. Ведь поглядеть, так дура набитая, а
тут ловко подвернулась… Она уж во второй раз с нашего прииску убежала да прямо к баушке, а та без Фени как без рук. Ну, Окся и соответствует по всем частям…
Перед самым утром едва забылся старик, да и
тут увидел такой сон, что сейчас
же проснулся.
В Тайболу начальство нагрянуло к вечеру. Когда подъезжали к самому селению, Ермошка вдруг струсил: сам он ничего не видал, а поверил на слово пьяному Мыльникову. Тому с пьяных глаз могло и померещиться незнамо что… Однако эти сомнения сейчас
же разрешились, когда был произведен осмотр кожинского дома. Сам хозяин спал пьяный в сарае. Старуха долго не отворяла и бросилась в подклеть развязывать сноху, но ее
тут и накрыли.
— Что
же тут говорить, Александр Иванович: наше дело подневольное… Что прикажете, то и сделаем. Будьте спокойны: Рублиха себя вполне оправдает…
Наташку дорогой взяло раздумье относительно надоедавшего ей старика, но Марья и
тут сумела ее успокоить, а кому
же верить, как не Марье.
Левину хотелось поговорить с ними, послушать, что они скажут отцу, но Натали заговорила с ним, и
тут же вошел в комнату товарищ Львова по службе, Махотин, в придворном мундире, чтобы ехать вместе встречать кого-то, и начался уж неумолкаемый разговор о Герцеговине, о княжне Корзинской, о думе и скоропостижной смерти Апраксиной.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Что
тут пишет он мне в записке? (Читает.)«Спешу тебя уведомить, душенька, что состояние мое было весьма печальное, но, уповая на милосердие божие, за два соленые огурца особенно и полпорции икры рубль двадцать пять копеек…» (Останавливается.)Я ничего не понимаю: к чему
же тут соленые огурцы и икра?
Хлестаков. Да зачем
же?.. А впрочем,
тут и чернила, только бумаги — не знаю… Разве на этом счете?
— Да чем
же ситцы красные //
Тут провинились, матушка? // Ума не приложу! — // «А ситцы те французские — // Собачьей кровью крашены! // Ну… поняла теперь?..»
Да вышла
тут оказия: // Тотчас
же стали требовать // Задатков третью часть, // А третья часть — до тысячи.
«А чья
же?» // — Нашей вотчины. // «Чего
же он
тут су́ется? // Ин вы у Бога нелюди?»