Неточные совпадения
Когда Привалов вошел
в кабинет Бахарева, старик сидел
в старинном глубоком кресле у своего письменного стола и хотел
подняться навстречу гостю, но сейчас же бессильно опустился
в свое кресло и проговорил взволнованным голосом...
Когда они
поднялись на вторую площадку лестницы, Половодов повернул к двери, которая вела
в кабинет хозяина. Из-за этой двери и неслись крики, как теперь явственно слышал Привалов.
Все эти хлопоты, которые переживались всеми
в старом приваловском доме, как-то не касались только самого хозяина, Игнатия Львовича. Ему было не до того. Пролетка Веревкина чуть не каждый день останавливалась пред подъездом, сам Nicolas грузно высаживал свою «натуру» из экипажа и,
поднявшись с трудом во второй этаж, медведем вваливался
в кабинет Игнатия Львовича.
В передней Бахарева встретил неизменный Палька, который питал непреодолимую слабость к «настоящим господам». Он помог гостю
подняться на лестницу и, пока Бахарев отдыхал на первой площадке, успел сбегать
в кабинет с докладом.
Неточные совпадения
Алексей Александрович прошел
в ее
кабинет. У ее стола боком к спинке на низком стуле сидел Вронский и, закрыв лицо руками, плакал. Он вскочил на голос доктора, отнял руки от лица и увидал Алексея Александровича. Увидав мужа, он так смутился, что опять сел, втягивая голову
в плечи, как бы желая исчезнуть куда-нибудь; но он сделал усилие над собой,
поднялся и сказал:
— Нет, ты можешь велеть самовар принять, — отвечал Николай Петрович и
поднялся к ней навстречу. Павел Петрович отрывисто сказал ему: bon soir, [Добрый вечер (фр.).] и ушел к себе
в кабинет.
На сей раз он привел меня
в большой
кабинет; там, за огромным столом, на больших покойных креслах сидел толстый, высокий румяный господин — из тех, которым всегда бывает жарко, с белыми, откормленными, но рыхлыми мясами, с толстыми, но тщательно выхоленными руками, с шейным платком, сведенным на минимум, с бесцветными глазами, с жовиальным [Здесь: благодушным (от фр. jovial).] выражением, которое обыкновенно принадлежит людям, совершенно потонувшим
в любви к своему благосостоянию и которые могут
подняться холодно и без больших усилий до чрезвычайных злодейств.
К известному часу подъезжали к «Голубятне» богатые купцы, но всегда на извозчиках, а не на своих рысаках, для конспирации,
поднимались на второй этаж, проходили мимо ряда закрытых
кабинетов за буфет, а оттуда по внутренней лестнице пробирались
в отгороженное помещение и занимали места вокруг арены.
Катря стрелой
поднялась наверх.
В столовой сидела одна Нюрочка, — девочка пила свою утреннюю порцию молока, набивая рот крошками вчерашних сухарей. Она взглянула на горничную и показала головой на
кабинет, где теперь сидел смешной мужик.