— С той разницей, что вы и Костя совершенно иначе высказались по поводу приисков: вы не хотите быть золотопромышленником потому, что считаете такую деятельность совершенно непроизводительной; Костя, наоборот, считает золотопромышленность вполне производительным
трудом и разошелся с отцом только по вопросу о приисковых рабочих… Он рассказывает ужасные вещи про положение этих рабочих на золотых промыслах и прямо сравнил их с каторгой, когда отец настаивал, чтобы он ехал с ним на прииски.
Неточные совпадения
— Это та самая дама, которую вы видели у нас за обедом, — объясняла Марья Степановна. — Она очень образованная
и живет своим
трудом… Болтает иногда много, но все-таки очень умная дама.
Старуха расходилась не на шутку,
и Надежде Васильевне стоило большого
труда успокоить ее. Эта неожиданная вспышка в первую минуту смутила Привалова,
и он немного растерялся.
— Если бы я отдал землю башкирам, тогда чем бы заплатил мастеровым, которые работали на заводах полтораста лет?.. Земля башкирская, а заводы созданы крепостным
трудом. Чтобы не обидеть тех
и других, я должен отлично поставить заводы
и тогда постепенно расплачиваться с своими историческими кредиторами. В какой форме устроится все это — я еще теперь не могу вам сказать, но только скажу одно, — именно, что ни одной копейки не возьму лично себе…
— Вы замечательно смело рассуждаете… — задумчиво проговорил Привалов. —
И знаете, я тысячу раз думал то же, только относительно своего наследства… Вас мучит одна золотопромышленность, а на моей совести, кроме денег, добытых золотопромышленностью, большою тяжестью лежат еще заводы, которые основаны на отнятых у башкир землях
и созданы
трудом приписных к заводам крестьян.
С этой точки зрения русские горные заводы, выстроенные на даровой земле крепостным
трудом, в настоящее время являются просто язвой в экономической жизни государства, потому что могут существовать только благодаря высоким тарифам, гарантиям, субсидиям
и всяким другим льготам, которые приносят громадный вред народу
и обогащают одних заводчиков.
— Объявился —
и вся тут, — коротко сказал Данила Семеныч, с
трудом стаскивая с своих богатырских плеч стоявший лубом азям, под которым оказался засаленный татарский бешмет из полосатой шелковой материи.
Но насколько хорош
и незаменим был Шелехов на разведках, настолько же он был несносен
и даже жалок во все остальное время, когда все дело сводилось на систематический, упорный
труд. Шелехов мог работать только порывами, с изумительной энергией
и настойчивостью, но к правильному
труду он положительно был неспособен.
Горное дело на Урале создалось только благодаря безумным привилегиям
и монополиям, даровым
трудом миллионов людей при несправедливейшей эксплуатации чисто национальных богатств, так что в результате получается такой печальный вывод...
Стоит только отменить правительству тариф на привозные металлы, оградить казенные леса от расхищения заводчиками, обложить их производительность в той же мере, как обложен
труд всякого мужика, —
и все погибнет сразу.
— Вот в том-то
и дело, что мы, заводчики, даже не имеем права закрыть заводы, потому что с ними связаны интересы полумиллионного населения, которому мы кругом должны. Чьим
трудом создавались заводы
и на чьей земле?..
Все эти хлопоты, которые переживались всеми в старом приваловском доме, как-то не касались только самого хозяина, Игнатия Львовича. Ему было не до того. Пролетка Веревкина чуть не каждый день останавливалась пред подъездом, сам Nicolas грузно высаживал свою «натуру» из экипажа
и, поднявшись с
трудом во второй этаж, медведем вваливался в кабинет Игнатия Львовича.
— Это еще хуже, папа: сын бросит своего ребенка в чужую семью
и этим подвергает его
и его мать всей тяжести ответственности… Дочь, по крайней мере, уже своим позором выкупает часть собственной виды; а сколько она должна перенести чисто физических страданий, сколько забот
и трудов, пока ребенок подрастет!.. Почему родители выгонят родную дочь из своего дома, а сына простят?
Но Хиония Алексеевна была уже за порогом, предоставив Привалову бесноваться одному. Она была довольна, что наконец проучила этого миллионера, из-за которого она перенесла на своей собственной спине столько человеческой несправедливости. Чем она не пожертвовала для него —
и вот вам благодарность за все
труды, хлопоты, неприятности
и даже обиды. Если бы не этот Привалов, разве Агриппина Филипьевна рассорилась бы с ней?.. Нет, решительно нигде на свете нет ни совести, ни справедливости, ни признательности!
— Вы заживо меня хороните, доктор! — горячился Ляховский. — У меня все готово,
и завещание написано на имя Зоси. Все ей оставляю, а Давиду — триста рублей ежегодной пенсии. Пусть сам учится зарабатывать себе кусок хлеба… Для таких шалопаев
труд — самое лучшее лекарство… Вы, пожалуйста, не беспокойтесь: у меня давно все готово.
Привалов
и Веревкин пошли к выходу, с
трудом пробираясь сквозь толпу пьяного народа. Везде за столиками виднелись подгулявшие купчики, кутившие с арфистками. Нецензурная ругань, женский визг
и пьяный хохот придавали картине самый разгульный, отчаянный характер.
Это были настоящие героини
труда,
труда самого неблагодарного
и никому не известного.
Старик замолчал
и с
трудом перевел дух. Ему трудно было продолжать,
и он несколько раз нервным движением пощупал свою голову.
Когда maman вышла замуж, желая чем-нибудь отблагодарить Наталью Савишну за ее двадцатилетние
труды и привязанность, она позвала ее к себе и, выразив в самых лестных словах всю свою к ней признательность и любовь, вручила ей лист гербовой бумаги, на котором была написана вольная Наталье Савишне, и сказала, что, несмотря на то, будет ли она или нет продолжать служить в нашем доме, она всегда будет получать ежегодную пенсию в триста рублей.
Неточные совпадения
Трудись! Кому вы вздумали // Читать такую проповедь! // Я не крестьянин-лапотник — // Я Божиею милостью // Российский дворянин! // Россия — не неметчина, // Нам чувства деликатные, // Нам гордость внушена! // Сословья благородные // У нас
труду не учатся. // У нас чиновник плохонький, //
И тот полов не выметет, // Не станет печь топить… // Скажу я вам, не хвастая, // Живу почти безвыездно // В деревне сорок лет, // А от ржаного колоса // Не отличу ячменного. // А мне поют: «Трудись!»
«Давно мы не работали, // Давайте — покосим!» // Семь баб им косы отдали. // Проснулась, разгорелася // Привычка позабытая // К
труду! Как зубы с голоду, // Работает у каждого // Проворная рука. // Валят траву высокую, // Под песню, незнакомую // Вахлацкой стороне; // Под песню, что навеяна // Метелями
и вьюгами // Родимых деревень: // Заплатова, Дырявина, // Разутова, Знобишина, // Горелова, Неелова — // Неурожайка тож…
А если
и действительно // Свой долг мы ложно поняли //
И наше назначение // Не в том, чтоб имя древнее, // Достоинство дворянское // Поддерживать охотою, // Пирами, всякой роскошью //
И жить чужим
трудом, // Так надо было ранее // Сказать… Чему учился я? // Что видел я вокруг?.. // Коптил я небо Божие, // Носил ливрею царскую. // Сорил казну народную //
И думал век так жить… //
И вдруг… Владыко праведный!..»
Остатком — медью — шевеля, // Подумал миг, зашел в кабак //
И молча кинул на верстак //
Трудом добытые гроши //
И, выпив, крякнул от души, // Перекрестил на церковь грудь.
Стародум(к Правдину). Чтоб оградить ее жизнь от недостатку в нужном, решился я удалиться на несколько лет в ту землю, где достают деньги, не променивая их на совесть, без подлой выслуги, не грабя отечества; где требуют денег от самой земли, которая поправосуднее людей, лицеприятия не знает, а платит одни
труды верно
и щедро.