Неточные совпадения
Коробка была выдолблена из куска дерева и закрыта крышкой. Отодвинув крышку, Терешка показал бегавшего в коробке таракана и опять залился своим детским смехом. Всех
мужиков он звал Иванычами, а
баб — браковками.
Эта тулянка Лукерья была сердитая
баба и любила покомандовать над пьяными
мужиками, а своего Тереха, по великорусскому обычаю, совсем под голик загнала.
— Это
мужикам воля вышла, Домнушка, а не
бабам, — грустно ответила Рачителиха.
Попадались и другие пешеходы, тоже разодетые по-праздничному.
Мужики и
бабы кланялись господскому экипажу, — на заводах рабочие привыкли кланяться каждой фуражке. Все шли на пристань. Николин день считался годовым праздником на Ключевском, и тогда самосадские шли в завод, а в троицу заводские на пристань. Впрочем, так «гостились» одни раскольники, связанные родством и многолетнею дружбой, а мочегане оставались сами по себе.
— Разве он
мужик? — уговаривала расходившегося мужа Анфиса Егоровна. — Тоже и придумаешь… Петр Елисеич, какая красавица у вас в Ключевском заводе выросла, вон стоит с
бабами. Чья это?
Вот подойдет осень, и пойдет народ опять в кабалу к Устюжанинову, а какая это работа: молодые ребята балуются на фабрике,
мужики изробливаются к пятидесяти годам, а про
баб и говорить нечего, — которая пошла на фабрику, та и пропала.
Бабы-мочеганки действительно заговорили о своем хлебе раньше
мужиков, и бабьи языки работали с особенным усердием.
Мужики были на работе, и
бабы окружили Таисью в темноте, как испуганные овцы.
Обойденная со всех сторон отчаянною нуждой, Наташка часто думала о том, что вот есть же богатые семьи, где робят одни
мужики, а
бабы остаются только для разной домашности.
Мужики продавали избы и покосы, а
бабы зорили разный домашний скарб и продавали скотину.
— Конешно, дураки. Прежде-то одни
мужики робили, ну, а потом
баб повели на фабрику, а
бабы ребятишек… Это как, по-вашему? Богачество небойсь принесете домой… Эх вы, галманы, право, галманы!
Прослезился и Петр Елисеич, когда с ним стали прощаться
мужики и
бабы. Никого он не обидел напрасно, — после старого Палача при нем рабочие «свет увидели». То, что Петр Елисеич не ставил себе в заслугу, выплыло теперь наружу в такой трогательной форме. Старый Тит Горбатый даже повалился приказчику в ноги.
— Я?.. Как мне не плакать, ежели у меня смертный час приближается?.. Скоро помру. Сердце чует… А потом-то што будет? У вас, у
баб, всего один грех, да и с тем вы не подсобились, а у нашего брата
мужика грехов-то тьма… Вот ты пожалела меня и подошла, а я што думаю о тебе сейчас?.. Помру скоро, Аглаида, а зверь-то останется… Может, я видеть не могу тебя!..
— Погибель, а не житье в этой самой орде, — рассказывала Домнушка мужу и Макару. — Старики-то, слышь, укрепились, а молодяжник да
бабы взбунтовались… В голос, сказывают, ревели. Самое гиблое место эта орда, особливо для
баб, — ну,
бабы наши подняли бунт. Как огляделись, так и зачали донимать
мужиков…
Мужики их бить, а
бабы все свое толмят, ну, и достигли-таки
мужиков.
— Надо полагать, что так… На заводе-то одни
мужики робят, а
бабы шишляются только по-домашнему, а в крестьянах баба-то наравне с
мужиком: она и дома, и в поле, и за робятами, и за скотиной, и она же всю семью обряжает. Наварлыжились наши заводские
бабы к легкому житью, ну, им и не стало ходу. Вся причина в
бабах…
Работали из
мужиков сам Дорох с Терешкой да
бабы — старая Ганна, вдовая дочь Матрена да сердитая тулянка сноха Лукерья.
Работы у «убитых коломенок» было по горло.
Мужики вытаскивали из воды кули с разбухшим зерном, а
бабы расшивали кули и рассыпали зерно на берегу, чтобы его охватывало ветром и сушило солнышком. Но зерно уже осолодело и от него несло затхлым духом. Мыс сразу оживился. Бойкие заводские
бабы работали с песнями, точно на помочи. Конечно, в первую голову везде пошла развертная солдатка Аннушка, а за ней Наташка. Они и работали везде рядом, как привыкли на фабрике.
Ведь старому Титу только бы уйти в курень, а там он всех заморит на работе:
мужики будут рубить дрова, а
бабы окапывать землей и дернать кученки.
Двое
мужиков схватили Конона и поволокли из избушки. Авгарь с невероятною для
бабы силой вырвалась из рук державшего ее
мужика, схватила топор и, не глядя, ударила им большого
мужика прямо по спине. Тот вскинулся, как ошпаренный, повалил ее на пол и уже схватил за горло.
Между
мужиками и
бабами началась жестокая война из-за каждого клочка сена:
мужики берегли сено лошадям,
бабы — коровам и овцам.
Неточные совпадения
Под берегом раскинуты // Шатры; старухи, лошади // С порожними телегами // Да дети видны тут. // А дальше, где кончается // Отава подкошенная, // Народу тьма! Там белые // Рубахи
баб, да пестрые // Рубахи
мужиков, // Да голоса, да звяканье // Проворных кос. «Бог на́ помочь!» // — Спасибо, молодцы!
Для Константина народ был только главный участник в общем труде, и, несмотря на всё уважение и какую-то кровную любовь к
мужику, всосанную им, как он сам говорил, вероятно с молоком бабы-кормилицы, он, как участник с ним в общем деле, иногда приходивший в восхищенье от силы, кротости, справедливости этих людей, очень часто, когда в общем деле требовались другие качества, приходил в озлобление на народ за его беспечность, неряшливость, пьянство, ложь.
Напившись чаю у того самого богатого мужика-хозяина, у которого останавливался Левин в свою поездку к Свияжскому, и побеседовав с
бабами о детях и со стариком о графе Вронском, которого тот очень хвалил, Дарья Александровна в 10 часов поехала дальше.
Заревела на выгонах облезшая, только местами еще неперелинявшая скотина, заиграли кривоногие ягнята вокруг теряющих волну блеющих матерей, побежали быстроногие ребята по просыхающим с отпечатками босых ног тропинкам, затрещали на пруду веселые голоса
баб с холстами, и застучали по дворам топоры
мужиков, налаживающих сохи и бороны.
— Константин Дмитрич, — сказала она ему, — растолкуйте мне, пожалуйста, что такое значит, — вы всё это знаете, — у нас в Калужской деревне все
мужики и все
бабы всё пропили, что у них было, и теперь ничего нам не платят. Что это значит? Вы так хвалите всегда
мужиков.