Неточные совпадения
Груздев отнесся к постигшему Самосадку позору с большим азартом, хотя у самого уже начинался
жар. Этот сильный человек вдруг ослабел, и только
стоило ему закрыть глаза, как сейчас же начинался бред. Петр Елисеич сидел около его кровати до полночи. Убедившись, что Груздев забылся, он хотел выйти.
На улице опять
жара стояла невыносимая; хоть бы капля дождя во все эти дни. Опять пыль, кирпич и известка, опять вонь из лавочек и распивочных, опять поминутно пьяные, чухонцы-разносчики и полуразвалившиеся извозчики. Солнце ярко блеснуло ему в глаза, так что больно стало глядеть, и голова его совсем закружилась, — обыкновенное ощущение лихорадочного, выходящего вдруг на улицу в яркий солнечный день.
В полдень мы дошли до водораздела. Солнце стояло на небе и заливало землю своими палящими лучами.
Жара стояла невыносимая. Даже в тени нельзя было найти прохлады. Отдохнув немного на горе, мы стали спускаться к ручью на запад. Расстилавшаяся перед нами картина была довольно однообразна. Куда ни взглянешь, всюду холмы и всюду одна и та же растительность.
Форма одежды визитная, она же — бальная: темно-зеленоватый, длинный, ниже колен, сюртук, брюки навыпуск, с туго натянутыми штрипками, на плечах — золотые эполеты… какая красота. Но при такой форме необходимо, по уставу, надевать сверху летнее серое пальто, а
жара стоит неописуемая, все тело и лицо — в поту. Суконная, еще не размякшая, не разносившаяся материя давит на жестких углах, трет ворсом шею и жмет при каждом движении. Но зато какой внушительный, победоносный воинский вид!
Неточные совпадения
Войдя в залу, я спрятался в толпе мужчин и начал делать свои наблюдения. Грушницкий
стоял возле княжны и что-то говорил с большим
жаром; она его рассеянно слушала, смотрела по сторонам, приложив веер к губкам; на лице ее изображалось нетерпение, глаза ее искали кругом кого-то; я тихонько подошел сзади, чтоб подслушать их разговор.
Он
стоял подле письменного стола и, указывая на какие-то конверты, бумаги и кучки денег, горячился и с
жаром толковал что-то приказчику Якову Михайлову, который,
стоя на своем обычном месте, между дверью и барометром, заложив руки за спину, очень быстро и в разных направлениях шевелил пальцами.
Он видел только ее римский чистый профиль, когда она
стояла или сидела перед ним, чувствовал веющий от нее на него
жар и запах каких-то цветов да часто потрогивал себя за пришитую ею пуговицу.
Он и в
жар и в холод всегда застегнут, всегда бодр; только в
жар подбородок у него светится, как будто вымазанный маслом; в качку и не в качку
стоит на ногах твердо, заложив коротенькие руки на спину или немного пониже, а на ходу шагает маленькими шажками.
На палубе бездействие; паруса
стоят неподвижно; ученье делать нет возможности от
жара.