Когда Петр Елисеич пришел в девять часов утра посмотреть фабрику, привычная работа кипела ключом. Ястребок встретил его в доменном корпусе и провел по остальным. В кричном уже шла работа, в кузнице, в слесарной, а в других только еще шуровали печи, смазывали машины, чинили и поправляли. Под ногами уже хрустела фабричная «треска», то есть крупинки шлака и осыпавшееся с криц и
полос железо — сор.
Неточные совпадения
В особом притыке со свистом и подавленным грохотом вертелся маховик, заставлявший сливавшиеся в мутную
полосу чугунные валы глотать добела раскаленные пакеты сварочного
железа и выплевывать их обратно гнувшимися под собственною тяжестью яркокрасными железными
полосами.
Болванка снова нагревалась и прокатывалась «под машиной» в тяжелые
полосы сырого
железа, которое разрезывалось и нагревалось «складками», поступавшими опять в прокатные машины, превращавшие его в «калязник», и уж из калязника вырабатывалось сортовое
железо — полосовое, шинное, кубовое, круглое и т. д.
В полуверсте от города из кустарника вышел солдат в синей рубахе без пояса, с длинной, гибкой
полосой железа на плече, вслед за ним — Харламов.
Полицейские шли угрюмо, быстро, стараясь ничего не видеть и будто не слыша восклицаний, которыми провожали их. Встречу им трое рабочих несли большую
полосу железа и, направляя ее на них, кричали:
По гладко отшлифованному металлу рельс скользили, обгоняя Климкова, красноватые лучи огня, они разгорались ярче, две красные
полосы железа казались раскалёнными и стремительно текли вдоль по бокам Евсея, направляя его бег.
Двое рабочих в кожаных передниках, с тяжелыми железными клещами в руках, встали на противоположных концах катальной машины, тележка с болванкой подкатилась, и вяземский пряник, точно сам собой, нырнул в ближайшее, самое большое между катальными валами отверстие и вылез из-под валов длинной полосой, которая гнулась под собственной тяжестью; рабочие ловко подхватывали эту красную, все удлинявшуюся
полосу железа, и она, как игрушка, мелькала в их руках, так что не хотелось верить, что эта игрушка весила двенадцать пудов и что в десяти шагах от нее сильно жгло и палило лицо.
Неточные совпадения
Чтобы доставить удовольствие Привалову, на новой машине было прокатано несколько
полос сортового
железа.
Сначала еще можно было различить их движения, а потом все слилось в одну мутную
полосу, вертевшуюся с поразительной быстротой и тем особенным напряженным постукиванием, которое невольно заставляло думать, что вот-вот, еще несколько поворотов водяного колеса — и вся эта масса вертящегося чугуна,
железа и стали разлетится вдребезги.
— Что это, папочка? — спросила опять Лена, вглядываясь, как мужик повернул соху и стал удаляться, ведя новую борозду по другому краю
полосы. Новое деревцо, уже наклонившееся к земле, попало под
железо, судорожно метнулось, задрожало и тихо свалилось на пашню…
Лунёв молча кивнул ей головой, отказывая в милостыне. По улице в жарком воздухе колебался шум трудового дня. Казалось, топится огромная печь, трещат дрова, пожираемые огнём, и дышат знойным пламенем. Гремит
железо — это едут ломовики: длинные
полосы, свешиваясь с телег, задевают за камни мостовой, взвизгивают, как от боли, ревут, гудят. Точильщик точит ножи — злой, шипящий звук режет воздух…
Конечно, следы исполинского пожара еще не были изглажены: огромные обгорелые каменные дома, кое-как прикрытые старым
железом, окна, заделанные деревянными досками с нарисованными на них рамами и стеклами, с красными и закоптелыми
полосами и пятнами по стенам, печальными знаками пламени, за три года вылетавшего из всех отверстий здания, пустыри с обгорелыми фундаментами и печами, заросшие густою травою, искрещенные прямыми тропинками, проложенными и протоптанными расчетливыми пешеходами, самая новизна, свежесть множества деревянных, прекрасной новейшей архитектуры домов, только что отстроенных или строящихся, — все красноречиво говорило о недавнем посещении Европы…