Цитаты со словом «своя»
Старик оглянул мужиков
своими моргавшими глазками, улыбнулся и прибавил...
В момент, когда расщелявшаяся дверь волостного правления готова была проглотить
свою жертву, послышался грохот колес и к волости подкатили длинные дроги.
Старик подошел к дрогам и пристально посмотрел на сидевшую знать
своими моргавшими глазками.
Темная находилась рядом со сторожкой, в которой жил Вахрушка. Это была низкая и душная каморка с соломой на полу. Когда Вахрушка толкнул в нее неизвестного бродягу, тот долго не мог оглядеться. Крошечное оконце, обрешеченное железом, почти не давало света. Старик сгрудил солому в уголок, снял
свою котомку и расположился, как у себя дома.
Вахрушка в это время запер входную дверь, закурил
свою трубочку и улегся с ней на лавке у печки. Он рассчитывал, по обыкновению, сейчас же заснуть.
Вахрушка даже сел на
своем конике, пораженный наблюдательностью неизвестного бродяги. Вот так старичонко задался: на два аршина под землей все видит. Вахрушка в конце концов рассердился...
К
своему богатству Замараев прибавил еще женино приданое и жил теперь в Суслоне князь князем.
— А этого самого бродяги. В тоску меня вогнал
своими словами. Я всю ночь, почитай, не спал. И все загадки загадывает. «А картошку, грит, любишь?» Уж я думал, думал, к чему это он молвил, едва догадался. Он это про бунт словечко закинул.
Когда тысячная толпа привела писаря в волость, он юркнул за
свой стол, обложился книгами и еще смелее заявил...
Находчивость неизвестного писарька составила ему карьеру и
своего рода имя. Так он и остался в Суслоне. Вот именно этот неприятный эпизод и напомнил ему Вахрушка своею картошкой.
Писарь Замараев занял с приличною важностью
свое место за волостным столом, а мельник Ермилыч поместился в качестве публики на обсиженной скамеечке у печки. Ермилыч, как бывший крестьянин, сохранял ко всякой власти подобострастное уважение и участенно вздыхал, любуясь властными приемами дружка писаря.
Вахрушка молодцевато подтянулся и сделал налево кругом. Таинственный бродяга появился во всем
своем великолепии, в длинной рубахе, с котомочкой за плечами, с бурачком в одной руке и палкой в другой.
Ермилыч даже закрыл глаза, когда задыхавшийся под напором бешенства писарь ударил кулаком по столу. Бродяга тоже съежился и только мигал
своими красными веками. Писарь выскочил из-за стола, подбежал к нему, погрозил кулаком, но не ударил, а израсходовал вспыхнувшую энергию на окно, которое распахнул с треском, так что жалобно зазвенели стекла. Сохранял невозмутимое спокойствие один Вахрушка, привыкший к настоящему обращению всякого начальства.
Сидевшие на крыльце мужики видели, как из окна волости шлепнулся бродяга на землю, быстро поднялся на ноги и, размахивая
своею палкой, быстро побежал по самой средине улицы дробною, мелкою рысцой, точно заяц.
Бродяга действительно оказал удивительную легкость на ногу и
своим дробным шагом летел впереди догонявшей его телеги.
Кое-где из окон деревенских изб показывались бабьи головы в платках, игравшие на улице ребятишки сторонились, а старичок все бежал, размахивая
своею палочкой.
— Эй, дурачки, кланяйтесь
своему писарю! — крикнул варнак бежавшим к нему мужикам и, не торопясь, скрылся в лесу.
Другой кучер, башкир Ахметка, скуластый молодой парень с лоснящимся жирным лицом, молча смотрит на лошадь, точно впился в нее
своими черными глазами.
Кучера отпускают повод, и лошадь делает отчаянный курбет, поднимая Ахметку на воздух. Никита крепко держит волосяной чумбур, откинув назад
свой корпус.
Лошадь делает отчаянную попытку освободиться от
своих мучителей, бьет задними ногами, дрожит и раздувает ноздри.
— Лиодорка, откуда черт принес? — крикливо спрашивает старик, прищуривая
свои желтые глазки.
Кухня в подвале, и ей приходится налегать
своим жирным телом на тощего старичка странника, который уже давно лежит на подоконнике и наблюдает, что делается во дворе.
— Тетка, этак и задавить можно живого человека! — ворчит странник, напрасно стараясь высвободить
свое тощее старое тело из-под навалившегося на него бабьего жира.
— Ох ты, некошной! — ругается стряпка. — Шел бы, миленький,
своею дорогой… Поел, отдохнул, надо и честь знать.
Это был тот самый бродяга, который убежал из суслонского волостного правления. Нахлобучив
свою валеную шляпу на самые глаза, он вышел на двор. На террасе в это время показались три разодетых барышни. Они что-то кричали старику в халате, взвизгивали и прятались одна за другую, точно взбесившаяся лошадь могла прыгнуть к ним на террасу.
— Вот так фунт! — удивился в
свою очередь Лиодор. — Это, значит, родитель женихов-то, которые наезжали на той неделе… Богатеющий старичонко!
— В том роде, как бродяга али странник, — объясняла Аграфена в
свое оправдание. — Рубаха на нем изгребная, синяя, на ногах коты… Кабы знатье, так разе бы я стала его лепешкой кормить али наваливаться?
— Я тебе наперво домишко
свой покажу, Михей Зотыч, — говорил старик Малыгин не без самодовольства, когда они по узкой лесенке поднимались на террасу. — В прошлом году только отстроился. Раньше-то некогда было. Семью на ноги поднимал, а меня господь-таки благословил: целый огород девок. Трех с рук сбыл, а трое сидят еще на гряде.
Гость ничего не отвечал, а только поджал
свои тонкие губы и прищурился, причем его сморщенное обветрелое лицо получило неприятное выражение. Ему не поправился разговор о зятьях своею бестактностью. Когда они очутились на террасе, хозяин с видимым удовольствием оглянул свой двор и все хозяйственные пристройки.
Гость охотно исполнил это желание и накрыл
свои пожитки шляпой. В своей синей рубахе, понитке и котах он походил не то на богомольца, не то на бродягу, и хозяин еще раз пожал плечами, оглядывая его с ног до головы. Юродивый какой-то.
Одно имя суслонского писаря заставило хозяина даже подпрыгнуть на месте. Хороший мужик суслонский писарь? Да это прямой разбойник, только ему нож в руки дать… Живодер и христопродавец такой, каких белый свет не видывал. Харитон Артемьич раскраснелся, закашлялся и замахал
своими запухшими красными руками.
Еще и сейчас с меня приданое
свое справляет и даже судом грозил.
Я бы ему на
свои деньги веревку купил, только бы повесился…
Взглянув на двор, по которому ехал Лиодор верхом на
своей лошади, старик подбежал к перилам и, свесившись, закричал...
— Ах, аспид! ах, погубитель! — застонал старик. — Видел, Михей Зотыч? Гибель моя, а не сын… Мы с Булыгиным на ножах, а он, слышь, к Булыгиным. Уж я его, головореза, три раза проклинал и на смирение посылал в степь, и
своими руками терзал — ничего не берет. У других отцов сыновья — замена, а мне нож вострый. Сколько я денег за него переплатил!
Но на выручку появилась Анфуса Гавриловна в
своем новом тяжелом шелковом платье, стоявшем коробом, и в купеческой косынке-головке.
Впрочем, она была опытной в подобных делах и нисколько не стеснялась, тем более что и будущий свекор ничего страшного не представлял
своею особой.
Харитина действительно вернулась с двумя ложками, сияющая
своею раннею молодостью, веселая, улыбающаяся.
Хозяйку огорчало главным образом то, что гость почти ничего не ел, а только пробовал. Все
свои ржаные корочки сосет да похваливает. Зато хозяин не терял времени и за жарким переехал на херес, — значит, все было кончено, и Анфуса Гавриловна перестала обращать на него внимание. Все равно не послушает после третьей рюмки и устроит штуку. Он и устроил, как только она успела подумать.
Как-то обещался
своими руками меня задавить, ежели попадусь.
— Дело божье, Харитон Артемьич, — политично ответил гость, собирая
свои корочки в сторону. — А девицам не пристало слушать наши с тобой речи. Пожалуй, и лишнее скажем.
Девушки посмотрели на мать и все разом поднялись. Харитон Артемьич понял
свою оплошку и только засопел носом, как давешний иноходец. К довершению скандала, он через пять минут заснул.
Это простое приветливое слово сразу ободрило Анфусу Гавриловну, и она посмотрела на гостя, как на
своего домашнего человека, который сору из избы не вынесет. И так у него все просто, по-хорошему. Старик полюбился ей сразу.
Бывший пограничный городок захватил в
свои руки всю хлебную торговлю и все операции со степным сырьем.
Он получал
свою выгоду и от дешевого и от дорогого хлеба, а больше всего от тех темных операций в безграмотной простоватой орде, благодаря которым составилось не одно крупное состояние.
Наш рассказ относится именно к этому периоду, к первой половине шестидесятых годов, когда Заполье находилось в зените
своей славы, как главный хлебный рынок и посредник между степью и собственно Россией.
Самым живым местом являлся старый гостиный двор, а затем Хлебная улица, усаженная крепкими купеческими хороминами, — два порядка этой улицы со
своими каменными белыми домами походили на две гигантских челюсти, жевавших каменными зубами благосостояние Зауралья и прилегавшей к нему «орды».
Они большею частью проживали по
своим салотопенным заимкам, приютившимся на реке Ключевой выше и ниже города.
— Тараса Семеныча? Ступай-ка
своей дорогой… Ежели каждый полезет к Тарасу Семенычу, так ему и пообедать некогда будет.
Цитаты из русской классики со словом «своя»
Ассоциации к слову «своя»
Предложения со словом «свой»
- Все монстры в первые дни своей жизни, когда только вылупляются из яиц, питаются особым растением, первородной травой, из которой сделано их гнездо.
- Но неумолимое время делало своё дело, и вернуться в прошлое оказалось невозможно.
- Высокоодарённые, можно сказать, талантливые люди, они были тесно связаны с духовной жизнью своего времени.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «свой»
Значение слова «свой»
СВОЙ, своего́, м.; своя́, свое́й, ж.; своё, своего́, ср.; мн. свои́, свои́х. 1. притяжат. мест. Принадлежащий себе, свойственный самому себе; собственный. Сделать своими руками. Не верить своим глазам. Своя голова на плечах. Своя жизнь, свои заботы у каждого. Свои мысли. К своему удивлению. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова СВОЙ
Афоризмы русских писателей со словом «свой»
Дополнительно