Неточные совпадения
— Ах, аспид! ах, погубитель! — застонал старик. — Видел, Михей Зотыч? Гибель моя, а не сын… Мы с Булыгиным на ножах, а он, слышь, к Булыгиным. Уж я его, головореза, три
раза проклинал и на смирение посылал
в степь, и своими руками терзал — ничего не берет. У
других отцов сыновья — замена, а мне нож вострый. Сколько я денег за него переплатил!
— Ты у меня поговори, Галактион!.. Вот сынка бог послал!.. Я о нем же забочусь, а у него пароходы на уме. Вот тебе и пароход!.. Сам виноват, сам довел меня. Ох, согрешил я с вами: один умнее отца захотел быть и
другой туда же… Нет, шабаш! Будет веревки-то из меня вить… Я и тебя, Емельян, женю по пути. За один
раз терпеть-то от вас. Для кого я хлопочу-то, галманы вы этакие? Вот на старости лет
в новое дело впутываюсь, петлю себе на шею надеваю, а вы…
— Милый, милый! — шептала она
в исступлении, закрывая глаза. — Только один
раз. Разве та,
другая, умеет любить? А я-то тосковала по нем, я-то убивалась!
Отправляясь
в первый
раз с визитом к своему
другу Штоффу, Галактион испытывал тяжелое чувство. Ему еще не случалось фигурировать
в роли просителя, и он испытывал большое смущение. А вдруг Штофф сделает вид, что не помнит своих разговоров на мельнице? Все может быть.
Потом Харитина вдруг замолчала, пригорюнилась и начала смотреть на Галактиона такими глазами, точно видела его
в первый
раз. Гость пил чай и думал, какая она славная, вот эта Харитина. Эх, если б ей
другого мужа!.. И понимает все и со всяким обойтись умеет, и развеселится, так любо смотреть.
Видимо, Штофф побаивался быстро возраставшей репутации своего купеческого адвоката, который быстро шел
в гору и забирал большую силу. Главное, купечество верило ему. По наружности Мышников остался таким же купцом, как и
другие, с тою разницей, что носил золотые очки. Говорил он с рассчитанною грубоватою простотой и вообще старался держать себя непринужденно и с большим гонором. К Галактиону он отнесся подозрительно и с первого
раза заявил...
— Конечно, конечно… Виноват, у вас является сам собой вопрос, для чего я хлопочу? Очень просто. Мне не хочется, чтобы моя дочь росла
в одиночестве. У детей свой маленький мир, свои маленькие интересы, радости и огорчения. По возрасту наши девочки как
раз подходят, потом они будут дополнять одна
другую, как представительницы племенных разновидностей.
Он чувствовал себя таким маленьким и ничтожным, потому что
в первый
раз лицом к лицу встретился с настоящими большими дельцами, рассуждавшими о миллионах с таким же равнодушием, как
другие говорят о двугривенном.
Эта новость была отпразднована у Стабровского на широкую ногу. Галактион еще
в первый
раз принимал участие
в таком пире и мог только удивляться, откуда берутся у Стабровского деньги. Обед стоил на плохой конец рублей триста, — сумма, по тугой купеческой арифметике, очень солидная. Ели, пили, говорили речи, поздравляли
друг друга и
в заключение послали благодарственную телеграмму Ечкину. Галактион, как ни старался не пить, но это было невозможно. Хозяин так умел просить, что приходилось только пить.
Вахрушка пробежал село из конца
в конец
раз десять. Ноги уже плохо его слушались, но жажда оставалась. Ведь
другого раза не будет, и Вахрушка пробивался к кабацкой стойке с отчаянною энергией умирающего от жажды. Закончилась эта проба тем, что старик, наконец, свалился мертвецки пьяным у прохоровского кабака.
Галактион бил ее уже не
в первый
раз, но тогда было
другое.
Устенька не без ловкости перевела разговор на
другую тему, потому что Стабровскому, видимо, было неприятно говорить о Галактионе. Ему показалось
в свою очередь, что девушка чего-то не договаривает. Это еще был первый случай недомолвки. Стабровский продумал всю сцену и пришел к заключению, что Устенька пришла специально для этого вопроса. Что же, это ее дело. Когда девушка уходила, Стабровский с особенной нежностью простился с ней и два
раз поцеловал ее
в голову.
Свадьба Симона, как и свадьба Галактиона, закончилась крупным скандалом, хотя и
в другом роде. Еще за свадебным столом Замараев несколько
раз подталкивал Симона и шептал...
— Я? Я человек вежливый и давно уступил совершенство
другим. По-моему, даже обидно быть совершенным
в обществе людей с недостатками… А впрочем, каждый глуп как
раз настолько, насколько это нужно.
Потом Михею Зотычу сделалось страшно уже не за себя, а за
других, за потемневший разум, за страшное зверство, которое дремлет
в каждом человеке. Убитому лучше —
раз потерпеть, а убивцы будут всю жизнь казниться и муку мученическую принимать. Хуже всякого зверя человек, когда господь лишит разума.
Чем больше шло время к весне, тем сильнее росла нужда, точно пожар.
Раз, когда Устенька вернулась домой из одной поездки по уезду, ее ждала записка Стабровского, кое-как нацарапанная карандашом: «Дорогой
друг, заверните сегодня вечером ко мне. Может быть, это вам будет неприятно, но вас непременно желает видеть Харитина. Ей что-то нужно сказать вам, и она нашла самым удобным, чтоб объяснение происходило
в моем присутствии. Я советую вам повидаться с ней».