Неточные совпадения
— И то я их
жалею, про себя
жалею. И Емельян-то уж в годах. Сам не маленький… Ну, вижу, помутился он, тоскует… Ну, я ему раз и говорю: «Емельян, когда я помру, делай, как хочешь. Я с тебя воли не снимаю». Так и сказал. А при себе не могу дозволить.
— Муж-то побьет, а мил-сердечный друг приласкает, да приголубит, да
пожалеет… Без побоев тоже и совестно, а тут оно и сойдет за настоящее. Так-то вот.
— Может быть, Тарас Семеныч, вы сами впоследствии
пожалеете о своем отказе, — говорил он.
— А ты не сердитуй, миленький… Сам кругом виноват. На себя сердишься… Нехорошо, вот что я тебе скажу, миленький!.. Затемнил ты образ нескверного брачного жития… да. От скверны пришел и скверну в себе принес. Свое-то гнездо постылишь, подружию слезишь и чад милых не
жалеешь… Вот что я тебе скажу, миленький!.. Откуда пришел-то?
Арина Матвеевна каждый раз так хорошо смущалась от таких разговоров, и попадья ее
жалела. Хорошо уж очень застыдится бабочка. Сейчас Арина Матвеевна старалась услужить попадье, чтобы хоть этим отплатить ей за доброту.
Дальше писарь узнал, как богато живет Стабровский и какие порядки заведены у него в доме. Все женщины от души
жалели Устеньку Луковникову, отец которой сошел с ума и отдал дочь полякам.
— А ты всем скажи: отец, мол, родной виноват, — добавил Михей Зотыч с прежнею улыбкой. — Отец насильно женил… Ну, и будешь прав, да еще тебя-то
пожалеют, особливо которые бабы ежели с жиру бесятся. Чужие-то люди жалостливее.
— Вот что, мамаша, кто старое помянет, тому глаз вон. Ничего больше не будет. У Симы я сам выпрошу прощенье, только вы ее не растравляйте. Не ее, а детей
жалею. И вы меня простите. Так уж вышло.
И раньше муж не любил ее по-настоящему, но
жалел, и она чувствовала себя покойно.
Странные отношения теперь установились у Полуянова к жене. Он ужасно ее
жалел и мучился постоянно мыслью о ее судьбе. Харитина ежедневно ездила в острог и всячески поддерживала новое настроение в муже.
Затем она чувствовала, что он смотрит на нее и
жалеет, и ей захотелось вдруг плакать, броситься к нему на шею, убежать.
— Вы сейчас не хотите понять, а потом будете
жалеть.
Харитина не понимала, что Галактион приходил к ней умирать, в нем мучительно умирал тот простой русский купец, который еще мог
жалеть и себя и других и говорить о совести. Положим, что он не умел ей высказать вполне ясно своего настроения, а она была еще глупа молодою бабьей глупостью. Она даже рассердилась, когда Галактион вдруг поднялся и начал прощаться...
Эта бесчувственность больше всего огорчила Анфусу Гавриловну, болевшую всеми детьми зараз. Рехнулся старик, ежели родного детища не
жалеет. Высидевший в остроге целый год Лиодор заявился домой, прожил дня два тихо и мирно, а потом стащил у матери столовое серебро и бесследно исчез.
— Ох, напрасно его в Сибирь не сослали, —
жалел Харитон Артемьич, предчувствуя недоброе. — Еще зарежет с пьяных глаз.
Доктор вдруг замолчал, нахмурился и быстро начал прощаться. Мисс Дудль, знавшая его семейную обстановку,
пожалела доктора, которого, может быть, ждет дома неприятная семейная сцена за лишние полчаса, проведенные у постели больной. Но доктор не пошел домой, а бесцельно бродил по городу часа три, пока не очутился у новой вальцовой мельницы Луковникова.
Замараевы не знали, как им и принять дорогого гостя, где его посадить и чем угостить. Замараев даже
пожалел про себя, что тятенька ничего не пьет, а то он угостил бы его такою деревенскою настойкой по рецепту попа Макара, что с двух рюмок заходили бы в башке столбы.
— Ничего не
жалейте, чтобы задушить его, — давал Стабровский последние инструкции. — Раненный смертельно, медведь всегда бросается прямо на охотника… да…
— Н-но-о?!. И что такое только будет… Как бы только Михей Зотыч не выворотился… До него успевать буду уж как-нибудь, а то всю музыку испортит. Ах, Галактион Михеич, отец ты наш!.. Да мы для тебя ничего не
пожалеем!
Отец и сын на этот раз расстались мирно. Галактион даже съездил в Прорыв, чтобы повидаться с Емельяном, который не мог приехать в Суслон, потому что его Арина Матвеевна была больна, — она в отсутствие грозного тестя перебралась на мельницу. Михей Зотыч делал вид, что ничего не знает о ее присутствии. Этот обман тяготил всех, и Галактион от души
пожалел молчавшего, по обыкновению, Емельяна.
— Да вы никак сбесились, сороки? — зыкнул он на дочерей. — Разе такое теперь время, оглашенные? Серебро
жалеете, а мать не жаль… Никому и ничего не дам! Так и знайте… Пусть Лиодор пропивает, — мне ничего не нужно.
Похороны были устроены самые пышные. Харитон Артемьич ничего не
жалел, и ему все казалось, что бедно. Замараев терял голову, как устроить еще пышнее. Кажется, уж всего достаточно… Поминальный стол на полтораста персон, для нищей братии отведен весь низ и людская, потом милостыня развозилась по всему городу возами.
Встреча с отцом вышла самая неудобная, и Галактион потом
пожалел, что ничего не сделал для отца. Он говорил со стариком не как сын, а как член банковского правления, и старик этого не хотел понять. Да и можно бы все устроить, если бы не Мышников, — у Галактиона с последним оставались попрежнему натянутые отношения. Для очищения совести Галактион отправился к Стабровскому, чтобы переговорить с ним на дому. Как на грех, Стабровский куда-то уехал. Галактиона приняла Устенька.
— Так, так… То-то нынче добрый народ пошел: все о других заботятся, а себя забывают. Что же, дай бог… Посмотрел я в Заполье на добрых людей… Хорошо. Дома понастроили новые, магазины с зеркальными окнами и все перезаложили в банк. Одни строят, другие деньги на постройку дают — чего лучше? А тут еще: на, испей дешевой водочки… Только вот как с закуской будет? И ты тоже вот добрый у меня уродился: чужого не
жалеешь.
— Оставь… Не надо, — удерживал его Михей Зотыч. — Пусть выспится молодым делом. Побранить-то есть кому бабочку, а
пожалеть некому. Трудненько молодой жить без призору… Не сладко ей живется. Ох, грехи!..
Что же, пусть все видят, удивляются, презирают,
жалеют.
—
Пожалейте детей… я… я не буду никому больше мешать.
Галактион возмущался, говорил ей дерзости, доводил до слез, а потом начинал
жалеть молча, не имея сил проявить свою жалость активно.
— И будешь возить по чужим дворам, когда дома угарно. Небойсь стыдно перед детьми свое зверство показывать… Вот так-то, Галактион Михеич! А ведь они, дети-то, и совсем большие вырастут. Вырасти-то вырастут, а к отцу путь-дорога заказана. Ах, нехорошо!.. Жену не
жалел, так хоть детей бы
пожалел. Я тебе по-стариковски говорю… И обидно мне на тебя и жаль. А как
жалеть, когда сам человек себя не
жалеет?
— В огонь их надо было бросить! —
жалели в оставшейся у ворот толпе. — Видишь, подожгли город, а сами бежать!
Эти маленькие недоразумения не мешали большой дружбе, и Замараев искренне
жалел безвременно погибшего друга.
— От своей доброты погиб, — говорил Замараев со вздохом. — Конечно,
жалел бедноту, — ну, и одолжал, а доброта вон как отрыгнулась.
От Стабровского Устенька вышла в каком-то тумане. Ее сразу оставила эта выдержка. Она шла и краснела, припоминая то, что говорил Стабровский. О, только он один понимал ее и с какою вежливостью старался не дать этого заметить! Но она уже давно научилась читать между строк и понимала больше, чем он думал. В сущности сегодняшнее свидание с Харитиной было ее экзаменом. Стабровский, наконец, убедился в том, чего боялся и за что
жалел сейчас ее. Да, только он один будет знать ее девичью тайну.