Неточные совпадения
Сколько тут
было хорошеньких девичьих лиц, блестевших молодостью глаз и того беспричинного веселья, которое приходит и уходит вместе с молодостью.
Жених держал себя с большим достоинством и знал все порядки по свадебному делу. Он приезжал каждый день и проводил с невестой как раз столько времени,
сколько нужно — ни больше, ни меньше. И остальных девушек не забывал: для каждой у него
было свое словечко. Все невестины подруги полюбили Галактиона Михеича, а старухи шептали по углам...
— А вы того не соображаете, что крупчатка хлеб даст народам? — спросил писарь. — Теперь на одной постройке
сколько народу орудует, а дальше — больше. У которых мужичков хлеб-то по три года лежит, мышь его
ест и прочее, а тут на, получай наличные денежки. Мужичок-то и оборотится с деньгами и опять хлебца подвезет.
— А какие там люди, Сима, — рассказывал жене Галактион, — смелые да умные! Пальца в рот не клади… И все дело ведется в кредит. Капитал — это вздор. Только бы умный да надежный человек
был, а денег
сколько хочешь. Все дело в обороте. У нас здесь и капитал-то у кого
есть, так и с ним некуда деться. Переваливай его с боку на бок, как дохлую лошадь. Все от оборота.
— Что же тут особенного? — с раздражением ответила она. — Здесь все
пьют.
Сколько раз меня пьяную привозили домой. И тоже ничего не помнила. И мне это нравится. Понимаешь: вдруг ничего нет, никого, и даже самой себя. Я люблю кутить.
— Большим кораблям большое плавание, а мы около бережку
будем ползать… Перед отъездом мы с попом Макаром молебствие отслужили угодникам бессребренникам. Как же, все по порядку. Тоже и мы понимаем, как и што следует: воздадите кесарево кесарю… да. Главная причина, Галактион Михеич, что жаль мелкие народы. Сейчас-то они вон сто процентов платят, а у меня
будут платить всего тридцать шесть… Да там еще кланялись
сколько, да еще отрабатывали благодарность, а тут на, получай, и только всего.
— Ну, об этом не беспокойся. Деньги
будут,
сколько угодно. Не в деньгах счастье.
— Какая же тут ошибка? Жена ваша и капитал, значит, ваш, то
есть тот, который вы положите на ее имя. Я могу вам и духовную составить… В лучшем виде все устроим. А там векселей выдавайте,
сколько хотите. Это уж известная музыка, тятенька.
Вечером этого дня дешевка закончилась. Прохоров
был сбит и закрыл кабаки под предлогом, что вся водка вышла. Галактион сидел у себя и подсчитывал, во
сколько обошлось это удовольствие. Получалась довольно крупная сумма, причем он не мог не удивляться, что Стабровский в своей смете на конкуренцию предусмотрел почти из копейки в копейку ее стоимость специально для Суслона. Именно за этим занятием накрыл Галактиона отец. Он, по обыкновению, пробрался в дом через кухню.
Сколько раз Галактион раньше думал о том, как
было бы хорошо, если бы Серафима умерла.
Галактиону приходилось только соглашаться. Да как и
было не согласиться, когда все дело висело на волоске? Конечно,
было жаль выпускать из своих рук целую половину предприятия, но зато можно
было расширить дело. А главное заключалось в том, что компаньоны-пароходчики составляли большинство в банковском правлении и могли, в случае нужды, черпать из банка,
сколько желали.
— А ты не
будь дураком. Эх, голова — малина! У добрых людей так делается: как ехать к венцу — пожалуйте, миленький тятенька, денежки из рук в руки, а то не поеду. Вот как по-настоящему-то.
Сколько по уговору следовает получить?
— И окажу… — громко начал Полуянов, делая жест рукой. — Когда я жил в ссылке, вы, Галактион Михеич, увели к себе мою жену… Потом я вернулся из ссылки, а она продолжала жить. Потом вы ее прогнали… Куда ей деваться? Она и пришла ко мне… Как вы полагаете, приятно это мне
было все переносить? Бедный я человек, но месть я затаил-с…
Сколько лет питался одною злобой и, можно сказать, жил ею одной. И бедный человек желает мстить.
Неточные совпадения
Артемий Филиппович. Человек десять осталось, не больше; а прочие все выздоровели. Это уж так устроено, такой порядок. С тех пор, как я принял начальство, — может
быть, вам покажется даже невероятным, — все как мухи выздоравливают. Больной не успеет войти в лазарет, как уже здоров; и не столько медикаментами,
сколько честностью и порядком.
И
был сначала тихонький: // «Платите
сколько можете».
Пей даром
сколько вздумаешь — // На славу угостим!..» // Таким речам неслыханным // Смеялись люди трезвые, // А пьяные да умные // Чуть не плевали в бороду // Ретивым крикунам.
А
был другой — допытывал, // На
сколько в день сработаешь, // По малу ли, по многу ли // Кусков пихаешь в рот?
Стародум. Фенелона? Автора Телемака? Хорошо. Я не знаю твоей книжки, однако читай ее, читай. Кто написал Телемака, тот пером своим нравов развращать не станет. Я боюсь для вас нынешних мудрецов. Мне случилось читать из них все то, что переведено по-русски. Они, правда, искореняют сильно предрассудки, да воротят с корню добродетель. Сядем. (Оба сели.) Мое сердечное желание видеть тебя столько счастливу,
сколько в свете
быть возможно.