Неточные совпадения
— Да-с, а теперь я напишу
другой рассказ… — заговорил старик, пряча свой номер в карман. — Опишу молодого человека, который, сидя вот в такой конурке,
думал о далекой родине, о своих надеждах и прочее и прочее. Молодому человеку частенько нечем платить за квартиру, и он по ночам пишет, пишет, пишет. Прекрасное средство, которым зараз достигаются две цели: прогоняется нужда и догоняется слава… Поэма в стихах? трагедия? роман?
— Вот вы говорите одно, а
думаете другое: пропьет старый черт. Так? Ну, да не в этом дело-с… Все равно пропью, а потом зубы на полку. К вам же приду двугривенный на похмелье просить… хе-е!.. Дадите?
В
других газетах места были, конечно, заняты, и нечего было
думать устроиться даже в приблизительной форме.
Все наперерыв строили планы нового образа жизни и советовали
друг другу что-нибудь. Меньше всего каждый
думал, кажется, только о самом себе. Товарищеское великодушие выразилось в самой яркой форме. В портерной стоял шум и говор.
Мы шли долго молча, и я
думал о том, какой странный человек мой
друг Пепко, это олицетворение всевозможных противоречий.
Пепко прав, что жизнь — ужасная вещь, и, бродя по нынешнему Третьему Парголову, я больше всего
думал о нем, моем alter ego, точно и сам я умер, а смеется, надеется,
думает, любит и ненавидит кто-то
другой…
Она отлично знала трактирную психологию и потушила бурю одним движением: схватила два стакана пива и подала врагам, — каждый из них имел полное основание
думать, что пиво от чистого сердца подано именно ему, а
другому только для отвода глаз.
Вот единственный случай, когда можно излить на бумагу все свои чувства, все свои мысли и заставить
других чувствовать и
думать то же самое.
Есть роковые силы, которые заставляют человека делаться тем или
другим, и я уверен, что никакой преступник не
думает о скамье подсудимых, а тюремщик, который своим ключом замыкает ему весь вольный белый свет, никогда не
думал быть тюремщиком.
Хотя, с
другой стороны, если
подумать, что в России сто миллионов населения, что интеллигенции наберется около миллиона, что из этого миллиона в течение десяти лет выдвинется всего одно или, много, два литературных дарования, — нет, эта комбинация приводила меня в отчаяние, потому что приходилось самого себя считать избранником, солью земли, тем счастливым номером, на который падает выигрыш в двести тысяч.
Мой
друг Пепко совершенно забыл обо мне, предоставив меня своей участи. Это было жестоко, но молодость склонна
думать только о самой себе, — ведь мир существует только для нее и принадлежит ей. Мы почти не говорили. Пепко изредка справлялся о моем здоровье и издавал неопределенный носовой звук, выражавший его неудовольствие...
— Удивительно это, Василий Иваныч, отчего одним счастье, а
другим так, сумерки какие-то, — говорила она задумчиво. — Ну,
подумайте, за что?
Меня лично теперь ничто не интересовало. Война так война… Что же из этого? В сущности это была громадная комедия, в которой стороны совершенно не понимали
друг друга. Наживался один юркий газетчик — неужели для этого стоило воевать? Мной вообще овладел пессимизм, и пессимизм нехороший, потому что он развивался на подкладке личных неудач. Я
думал только о себе и этой меркой мерял все остальное.
— В самом деле, Василий Иваныч, вот как махнем, — соблазнял меня старичок. — В лучшем виде… А как тятенька с маменькой обрадуются! Курса вы, положим, не кончили, а на службу можете поступить. Молодой человек, все впереди… А там устроитесь — и о
другом можно
подумать. Разыщем этакую жар-птицу… Хе-хе!.. По человечеству будем
думать…
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с
другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я
думаю, еще ни один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Хлестаков. Ты растолкуй ему сурьезно, что мне нужно есть. Деньги сами собою… Он
думает, что, как ему, мужику, ничего, если не поесть день, так и
другим тоже. Вот новости!
Хлестаков. Нет, вы этого не
думайте: я не беру совсем никаких взяток. Вот если бы вы, например, предложили мне взаймы рублей триста — ну, тогда совсем дело
другое: взаймы я могу взять.
Городничий. О, уж там наговорят! Я
думаю, поди только да послушай — и уши потом заткнешь. (Обращаясь к Осипу.)Ну,
друг…
Глядишь да
думаешь: // «Куда ты,
друг единственный?