Неточные совпадения
— Какие там билеты… Прямо
на сцену проведу. Только уговор
на берегу, а потом за реку: мы
поднимемся в пятый ярус, к самой «коробке»… Там, значит, есть дверь в стене, я в нее, а вы за мной. Чтобы, главное дело, скапельдинеры не пымали… Уж вы надейтесь
на дядю Петру. Будьте, значит, благонадежны. Прямо
на сцену проведу и эту самую Патти покажу вам, как вот сейчас вы
на меня смотрите.
Я тоже
поднялся. Трагичность нашего положения, кроме жестокого похмелья, заключалась главным образом в том, что даже войти в нашу избушку не было возможности: сени были забаррикадированы мертвыми телами «академии». Окончание вчерашнего дня пронеслось в очень смутных
сценах, и я мог только удивляться, как попал к нам немец Гамм, которого Спирька хотел бить и который теперь спал, положив свою немецкую голову
на русское брюхо Спирьки.
Шарлатанское лицо моментально появляется в дверях. Мольер
поднимается на сцену так, что мы видим его в профиль. Он идет кошачьей походкой к рампе, как будто подкрадывается, сгибает шею, перьями шляпы метет пол. При его появлении один невидимый человек в зрительном зале начинает аплодировать, а за этим из зала громовые рукоплескания. Потом тишина.
Неточные совпадения
Городничий. Чш! (
Поднимается на цыпочки; вся
сцена вполголоса.)Боже вас сохрани шуметь! Идите себе! полно уж вам…
И вдруг, взглянув
на сына, она отодвинулась от него, замолчала, глядя в зеленую сеть деревьев. А через минуту, поправляя прядь волос, спустившуюся
на щеку,
поднялась со скамьи и ушла, оставив сына измятым этой
сценой.
Мы воротились к берегу садом, не
поднимаясь опять
на гору, останавливались перед разными деревьями.
На берегу застали живую
сцену.
Ему казалось, что стоило Устеньке
подняться, как все мириады частиц Бубнова бросятся
на него и он растворится в них, как крупинка соли, брошенная в стакан воды. Эта
сцена закончилась глубоким обмороком. Очнувшись, доктор ничего не помнил. И это мучило его еще больше. Он тер себе лоб, умоляюще смотрел
на ухаживавшую за ним Устеньку и мучился, как приговоренный к смерти.
Повесили наконец и передний занавес. Симонов принялся его опускать и поднимать особенно приделанными бечевками
на блоках. Павел (когда занавес
поднимался) входил и выходил со
сцены в нарисованные им двери, отворял и затворял им же нарисованные окна. Зрителей и
на это зрелище набралось довольно: жена Симонова, Ванька, двое каких-то уличных мальчишек; все они ахали и дивились.