Неточные совпадения
Бросила горшки свои Фекла; села на лавку и, ухватясь руками за колена, вся вытянулась вперед, зорко
глядя на сыновей. И вдруг стала такая бледная, что краше во гроб кладут. Чужим теплом Трифоновы дети не грелись, чужого куска не едали, родительского дома отродясь не покидали. И никогда у отца с матерью на мысли того не бывало, чтобы когда-нибудь их сыновьям довелось на чужой
стороне хлеб добывать. Горько бедной Фекле.
Глядела,
глядела старуха на своих соколиков и заревела
в источный голос.
— Сорвалось! — сквозь зубы молвил Алексей и бросил испорченную чашку
в сторону. Никогда с ним такого греха не бывало, даже и тогда не бывало, как, подростком будучи, токарному делу учился. Стыдно стало ему перед токарями. По всему околотку первым мастером считается, а тут, гляди-ка, дело какое.
Сидел Стуколов, склонив голову, и,
глядя в землю, глубоко вздыхал при таких ответах. Сознавал, что, воротясь после долгих странствий на родину, стал он
в ней чужанином. Не то что людей, домов-то прежних не было; город, откуда родом был, два раза дотла выгорал и два раза вновь обстраивался. Ни родных, ни друзей не нашел на старом пепелище — всех прибрал Господь. И тут-то спознал Яким Прохорыч всю правду старого русского присловья: «Не временем годы долги — долги годы отлучкой с родной
стороны».
— Горько мне стало на родной
стороне. Ни на что бы тогда не
глядел я и не знай куда бы готов был деваться!.. Вот уже двадцать пять лет и побольше прошло с той поры, а как вспомнишь, так и теперь сердце на клочья рваться зачнет… Молодость, молодость!.. Горячая кровь тогда ходила во мне… Не стерпел обиды, а заплатить обидчику было нельзя… И решил я покинуть родну
сторону, чтоб
в нее до гробовой доски не заглядывать…
— Для видимости… спервоначалу ехать тебе
в Красну Рамень — на мельницы, — сказал Патап Максимыч,
глядя в окошко. — Оттоль
в город. Дела там тебе нет никакого… Для видимости, значит, только там побывай… Для одного отводу… А из городу путь тебе чистый на все четыре
стороны… Всем, кого встретишь, одно говори — нашел, дескать, место не
в пример лучше чапуринского… Так всем и сказывай… Слышишь?
Все
глядели на украшенную цветами могилу, никто не взглядывал по
сторонам; только Василий Борисыч жадно и страстно впился глазами
в стоявшую возле матери Парашу, вполголоса подпевая: «Надгробное рыдание творяще и поюще песнь ангельскую» [Так поется эта заупокойная песнь по дониконовскому переводу.].
— Ну, теперь делу шабáш, ступай укладывайся, — сказал Патап Максимыч. — Да смотри у меня за Прасковьей-то
в оба, больно-то баловаться ей не давай. Девка тихоня, спать бы ей только, да на то полагаться нельзя — девичий разум, что храмина непокровенна, со всякой
стороны ветру место найдется… Девка молодая, кровь-то играет — от греха, значит, на вершок, потому за ней и
гляди…
В лесах на богомолье пущай побывает, пущай и
в Китеж съездит, только чтоб, опричь стариц, никого с ней не было, из моло́дцов то есть.
Курёвушка, курева
Закурила, замела.
Закутила-замутила
Все дорожки, все пути:
Нельзя к милому пройти!
Я пойду
стороной,
С милым свижуся,
Поздороваюсь:
«Здравствуй, миленький дружок,
Ко мне
в гóсти гости́
Да подольше сиди:
С
стороны люди
глядят,
Меня, девушку, бранят.
Уж как нынешние люди
Догадливые.
Догадливые, переводливые!
Ни кутят, ни мутят,
С тобой, милый, разлучат».
Прихожие богомольцы перед ним на две
стороны расступились. Прошел Михайло Васильич
в самый перед. Приняв поданный ему белицей подручник, чинно сотворил семипоклонный начáл и низко всем поклонился, с важностью
глядя на бывших
в часовне. А глаза так и говорят: «
Глядите, православные,
в каку одежу я вырядился!.. Царское жалованье!..»
— Мошенник народ, — сказал он. — Много уменья, много терпенья надобно с ними иметь! С одной
стороны — народ плут, только и норовит обмануть хозяина, с другой
стороны — урезный пьяница. Страхом да строгостью только и можно его
в руках держать. И не бей ты астраханского вора дубьем, бей его лучше рублем — вычеты постанови, да после того не спускай ему самой последней копейки; всяко лыко
в строку пускай. И на того не
гляди, что смиренником смотрит. Как только зазнался который, прижми его при расчете.
«Ах ты Господи, Господи! — думал московский посол, стоя у окна и
глядя на безлюдную улицу пустынного городка. — Вот до чего довели!.. Им хорошо!.. Заварили кашу, да и
в сторону… Хоть бы эту шальную Фленушку взять, либо Самоквасова с Семеном Петровичем… Им бы только потешиться… А тут вот и вывертывайся, как знаешь… С хозяином посоветуюсь; человек он, кажется, не глупый, опять же ум хорошо, а два лучше того…»
Даже когда являлся у Ирины, Матрены или другой дворовой девки непривилегированный ребенок, она выслушает донесение об этом молча, с видом оскорбленного достоинства; потом велит Василисе дать чего там нужно, с презрением
глядя в сторону, и только скажет: «Чтоб я ее не видала, негодяйку!» Матрена и Ирина, оправившись, с месяц прятались от барыни, а потом опять ничего, а ребенок отправлялся «на село».
Неточные совпадения
Глянул — и пана Глуховского // Видит на борзом коне, // Пана богатого, знатного, // Первого
в той
стороне.
Как только Вронский вошел к ней, она глубоко втянула
в себя воздух и, скашивая свой выпуклый глаз так, что белок налился кровью, с противуположной
стороны глядела на вошедших, потряхивая намордником и упруго переступая с ноги на ногу.
Каменный ли казенный дом, известной архитектуры с половиною фальшивых окон, один-одинешенек торчавший среди бревенчатой тесаной кучи одноэтажных мещанских обывательских домиков, круглый ли правильный купол, весь обитый листовым белым железом, вознесенный над выбеленною, как снег, новою церковью, рынок ли, франт ли уездный, попавшийся среди города, — ничто не ускользало от свежего тонкого вниманья, и, высунувши нос из походной телеги своей, я
глядел и на невиданный дотоле покрой какого-нибудь сюртука, и на деревянные ящики с гвоздями, с серой, желтевшей вдали, с изюмом и мылом, мелькавшие из дверей овощной лавки вместе с банками высохших московских конфект,
глядел и на шедшего
в стороне пехотного офицера, занесенного бог знает из какой губернии на уездную скуку, и на купца, мелькнувшего
в сибирке [Сибирка — кафтан с перехватом и сборками.] на беговых дрожках, и уносился мысленно за ними
в бедную жизнь их.
Иногда,
глядя с крыльца на двор и на пруд, говорил он о том, как бы хорошо было, если бы вдруг от дома провести подземный ход или чрез пруд выстроить каменный мост, на котором бы были по обеим
сторонам лавки, и чтобы
в них сидели купцы и продавали разные мелкие товары, нужные для крестьян.
Заманчиво мелькали мне издали сквозь древесную зелень красная крыша и белые трубы помещичьего дома, и я ждал нетерпеливо, пока разойдутся на обе
стороны заступавшие его сады и он покажется весь с своею, тогда, увы! вовсе не пошлою, наружностью; и по нем старался я угадать, кто таков сам помещик, толст ли он, и сыновья ли у него, или целых шестеро дочерей с звонким девическим смехом, играми и вечною красавицей меньшею сестрицей, и черноглазы ли они, и весельчак ли он сам или хмурен, как сентябрь
в последних числах,
глядит в календарь да говорит про скучную для юности рожь и пшеницу.