Неточные совпадения
— Эй вы, крещеные!.. Будет вам дрыхнуть-то!.. Долго спать — долгу наспать…
Вставать пора! — кричал
дядя Онуфрий на всю зимницу артельным товарищам.
—
Вставайте же,
вставайте, а вы!.. Чего разоспались, ровно маковой воды опились?.. День на дворе! — покрикивал
дядя Онуфрий, ходя вдоль нар, расталкивая лесников и сдергивая с них армяки и полушубки.
Но Петряйке неохота
вставать. Жмется парнишко под шубейкой, думая про себя: «Дай хоть чуточку еще посплю, авось
дядя не резнет хворостиной».
— Да
вставай же, постреленок… Не то возьму слегу, огрею, — крикнул
дядя на племянника, сдернув с него шубейку. — Дожидаться, что ль, тебя артели-то?..
Вставай, принимайся за дело.
Лесники один за другим
вставали, обувались в просохшую за ночь у тепленки обувь, по очереди подходили к рукомойнику и, подобно
дяде Онуфрию и Петряю, размазывали по лицу грязь и копоть… Потом кто пошел в загон к лошадям, кто топоры стал на точиле вострить, кто ладить разодранную накануне одежду.
Чтой-то? — вдруг спросил, прерывая свои ласки и
вставая с нар,
дядя Онуфрий.
Покончили лесовики с чаем; графинчик всероссийского целиком остался за
дядей Елистратом. Здоров был на питье — каким сел, таким и
встал: хоть в одном бы глазе.
В пятницу же
дядя встал раньше, чем всегда привык, и сделал довольно продолжительную утреннюю прогулку в санях, потом торопливо позавтракал и поехал в суд, где под стать ему все было несколько иначе настроено.
Неточные совпадения
Любаша бесцеремонно прервала эту речь, предложив
дяде Мише покушать. Он молча согласился, сел к столу, взял кусок ржаного хлеба, налил стакан молока, но затем
встал и пошел по комнате, отыскивая, куда сунуть окурок папиросы. Эти поиски тотчас упростили его в глазах Самгина, он уже не мало видел людей, жизнь которых стесняют окурки и разные иные мелочи, стесняют, разоблачая в них обыкновенное человечье и будничное.
Вставал «
дядя Володя», звякал в бубен.
Дядья, в одинаковых черных полушубках, приподняли крест с земли и
встали под крылья; Григорий и какой-то чужой человек, с трудом подняв тяжелый комель, положили его на широкое плечо Цыганка; он пошатнулся, расставил ноги.
— Михайло в церковь погнал на лошади за отцом, — шептал
дядя Яков, — а я на извозчика навалил его да скорее сюда уж… Хорошо, что не сам я под комель-то
встал, а то бы вот…
— А то ты знаешь, как я женился? — продолжал Калистратов, завертывая браслет в кусок «Полицейских ведомостей». —
Дяди моей жены ррракальи были, хотели ее обобрать. Я
встал и говорю: переломаю.