Неточные совпадения
Послушался Колышкин, бросил подряды, купил
пароход. Патап Максимыч на первых порах учил его распорядкам, приискал ему хорошего
капитана, приказчиков, водоливов, лоцманов, свел с кладчиками; сам даже давал клади на его
пароход, хоть и было ему на чем возить добро свое… С легкой руки Чапурина разжился Колышкин лучше прежнего. Года через два покрыл неустойку за неисполненный подряд и воротил убытки… Прошло еще три года, у Колышкина по Волге два
парохода стало бегать.
Кончили тем, что через неделю, когда придет из Астрахани колышкинский
пароход «Успех», разгрузится и возьмет свежую кладь до Рыбинска, Алексей поедет на нем при клади и тем временем ознакомится с пароходным делом. Затем было обещано ему место
капитана на другом
пароходе Колышкина.
— Ее, — нехотя молвил
капитан и по-прежнему глаз не сводил с подбегавших
пароходов.
— Впервой, должно быть, на пристани-то? — усмехнулся
капитан. —
Пароход не дров поленница — без доверенности как его сдашь? Доверенность от хозяйки нужна, от купчихи, значит, от Масляниковой…
— Коль в молодцах у нее, так молви — приемкой бы не медлила! — на всю пристань орал
капитан. — Я ей не караульщик!.. Мне на другом
пароходе место готово… Лишусь по ее милости места, убытки взыщу… Скажи от меня ей, чернохвостнице: здесь, мол, не скиты, потачки не дадут… Так и скажи ей — тысячью, мол, рублев не отделаешься… Я ей щетинку-то всучу…
Куда как хотелось Алексею вернуться к
пароходу и притузить
капитана… Но воздержался — главное, полиции боялся.
Взял извозчика и к маклеру… Пробыл у него больше часа. У Патапа Максимыча негде было ему деловым порядкам научиться… Обещав хорошую плату, расспросил маклера, как пишут доверенности, как покупают и продают дома,
пароходы, как в купцы приписываются, да уж кстати спросил и о том, нет ли у него на примете хорошего
капитана на «Соболь».
Во время путешествия
капитаны пароходов, учителя, врачи и многие частные лица нередко оказывали мне различные услуги и советами и делом, неоднократно содействовали и облегчали мои предприятия. Шлю им дружеский привет и благодарю за радушие и гостеприимство.
Из Нижнего я выехал в первой половине июня на старом самолетском пароходе «Гоголь», где самое лучшее было — это жизнерадостный
капитан парохода, старый волгарь Кутузов, знавший каждый кусок Волги и под водой и на суше как свою ладонь. Пассажиров во всех трех классах было масса. Многие из них ехали с выставки, но все, и бывшие, и не бывшие на выставке, ругались и критиковали. Лейтмотив был у всех:
Первые персонажи были тогда еще тоже молодежь: В.П. Далматов, В.Н. Давыдов, уже начинавший входить в славу, В.Н. Андреев-Бурлак, уже окончательно поступивший из
капитанов парохода в актеры, известность — Аркадий Большаков, драматическая А.А. Стрельская, затем Майорова, жена талантливого музыканта-дирижера А.С. Кондрашова, Очкина, Александрова.
Туда Аксинья подавала им есть и пить, там они спали, невидимые никому, кроме меня и кухарки, по-собачьи преданной Ромасю, почти молившейся на него. По ночам Изот и Панков отвозили этих гостей в лодке на мимо идущий пароход или на пристань в Лобышки. Я смотрел с горы, как на черной — или посеребренной луною — реке мелькает чечевица лодки, летает над нею огонек фонаря, привлекая внимание
капитана парохода, — смотрел и чувствовал себя участником великого, тайного дела.
Неточные совпадения
Он, кратко и точно топором вырубая фигуры, рассказал о сыне местного купца,
капитане камского
парохода, высланном на родину за связи с эсерами.
— Всегда спокойная, холодная, а — вот, — заговорил он, усмехаясь, но тотчас же оборвал фразу и неуместно чмокнул. — Пуаре? — переспросил он неестественно громко и неестественно оживленно начал рассказывать: — Он — брат известного карикатуриста Каран-д’Аша, другой его брат —
капитан одного из
пароходов Добровольного флота, сестра — актриса, а сам он был поваром у губернатора, затем околоточным надзирателем, да…
Сам адмирал,
капитан (теперь адмирал) Посьет,
капитан Лосев, лейтенант Пещуров и другие, да человек осьмнадцать матросов, составляли эту экспедицию, решившуюся в первый раз, со времени присоединения Амура к нашим владениям, подняться вверх по этой реке на маленьком
пароходе, на котором в первый же раз спустился по ней генерал-губернатор Восточной Сибири Н. Н. Муравьев.
Елена забралась с ногами на скамейку, положила локти на буковые перила и, угнездив между ними голову, закрыла глаза. Моряк вдруг стал в ее глазах ничуть не опасным, а смешным и жалким трусом. Ей вспомнились какие-то глупые куплеты о пароходном
капитане, которые пел ее брат, студент Аркадий — «сумасшедший студент», как его звали в семье. Там что-то говорилось о даме, плывшей на
пароходе в Одессу, о внезапно поднявшейся буре и морской болезни.
Бывало — стоит он перед
капитаном или машинистом, заложив за спину свои длинные обезьяньи руки, и молча слушает, как его ругают за лень или за то, что он беспечно обыграл человека в карты, стоит — и видно, что ругань на него не действует, угрозы ссадить с
парохода на первой пристани не пугают его.