Неточные совпадения
— Бог милостив, — промолвил паломник. — И
не из таких напастей Господь людей выносит…
Не суетись, Патап Максимыч, — надо дело ладом делать. Сам я глядел на дорогу: тропа одна, поворотов, как мы от паленой с верхушки сосны отъехали, в самом деле ни единого
не было. Может, на эту
зиму лесники ину тропу пробили,
не прошлогоднюю. Это и в сибирских тайгах зачастую бывает…
Не бойся — со мной матка есть, она на путь выведет.
Не бойся, говорю я тебе.
Неточные совпадения
Зато
зимы порой холодной // Езда приятна и легка. // Как стих без мысли в песне модной // Дорога зимняя гладка. // Автомедоны наши бойки, // Неутомимы наши тройки, // И версты, теша праздный взор, // В глазах мелькают как забор. // К несчастью, Ларина тащилась, //
Боясь прогонов дорогих, //
Не на почтовых, на своих, // И наша дева насладилась // Дорожной скукою вполне: // Семь суток ехали оне.
Верховья Имана покрыты густыми смешанными лесами. Трудно себе представить местность более пустынную и дикую. Только в начале
зимы она немного оживает. Сюда перекочевывают прибрежные китайцы для соболевания, но долго
не остаются: они
боятся быть застигнутыми глубокими снегами и потому рано уходят обратно.
Лет через пятнадцать староста еще был жив и иногда приезжал в Москву, седой как лунь и плешивый; моя мать угощала его обыкновенно чаем и поминала с ним
зиму 1812 года, как она его
боялась и как они,
не понимая друг друга, хлопотали о похоронах Павла Ивановича. Старик все еще называл мою мать, как тогда, Юлиза Ивановна — вместо Луиза, и рассказывал, как я вовсе
не боялся его бороды и охотно ходил к нему на руки.
Льва Голицына тоже недолюбливали в Английском клубе за его резкие и нецензурные по тому времени (начало восьмидесятых годов) речи. Но Лев Голицын никого
не боялся. Он ходил всегда,
зиму и лето, в мужицком бобриковом широченном армяке, и его огромная фигура обращала внимание на улицах.
Окна эти обрамливались еще резными, ярко же раскрашенными наличниками и зелеными ставнями, которые никогда
не закрывались, потому что
зимой крепкий домик
не боялся холода, а отец протопоп любил свет, любил звезду, заглядывавшую ночью с неба в его комнату, любил лунный луч, полосой глазета ложившийся на его разделанный под паркет пол.