Родион Потапыч был рад, что подвернулась баушка Лукерья, которую он от души уважал. Самому бы не
позвать попа из гордости, хотя старик в течение суток уже успел одуматься и давно понял, что сделал неладно. В ожидании попа баушка Лукерья отчитала Родиона Потапыча вполне, обвинив его во всем.
Он помнил, как она раз говорила: приеду в Головлево, прикажу открыть церковь,
позову попа и закричу: «Проклинаю!» — и это воспоминание останавливало его от многих пакостей, на которые он был великий мастер.
Пан Опанас сейчас же проснулся и в первую голову
позвал попа в красных чоботах и подписал в свое завещание еще сто дукатов на колокол и чтобы отлито было с его очевидной «фигурою», а потом сказал тому пузатому попу Прокопу на ухо, по секрету от всех, «яку-то заклятку», и сам тут при всех же рожу скривил, да и умер.
Неточные совпадения
— А что ты думаешь, ведь правильно!.. Надо бы
попа позвать да отчитать хорошенько…
Он
позвал меня посмотреть, чтобы поправить ему потолок в зале, и в это же время я в зале вижу — стоит какой-то
поп.
— Это бывает, — ответил он, — в моей практике я и не такие чудеса видел.
Позвали меня однажды к
попу. Прихожу, лежит мой
поп, как колода, языком не владеет, не слышит, не видит, только носом нюхает. Домашние, разумеется, в смятении; приготовляют горчишники, припарки."Не нужно, говорю, ничего, а вот поднесите ему к носу ассигнацию". И что ж бы вы думали? как только он нюхнул, вдруг вскочил как встрепанный! Откуда что полезло: и заговорил, и прозрел, и услышал! И сейчас же водки попросил.
Поп позвал меня к себе, и она тоже пошла с Любой, сидели там, пили чай, а дядя Марк доказывал, что хорошо бы в городе театр завести. Потом попадья прекрасно играла на фисгармонии, а Люба вдруг заплакала, и все они ушли в другую комнату. Горюшина с попадьёй на ты, а
поп зовёт её Дуня, должно быть, родственница она им.
Поп, оставшись с дядей, сейчас же начал говорить о боге; нахмурился, вытянулся, руку поднял вверх и, стоя середи комнаты, трясёт пышными волосами. Дядя отвечал ему кратко и нелюбезно.
Стучали в ворота, Матвей слышал стук, но не отпирал и никого не
позвал. Выскочил из амбара весёлый Михайло и, словно козёл, прыгая по лужам, впустил во двор маленького, чёрного
попа и высокого, рыжего дьячка;
поп, подбирая рясу, как баба сарафан, громко ворчал: