Неточные совпадения
И
скорбел я перед ним, заливаясь
слезами: «Не благословил Бог наш подвиг: больше семидесяти учеников твоих, отче, три раза в дальние страны ходили и ничего не сыскали, и все-то семьдесят учеников полегли в чужих странах, один аз, грешный, в живых остался».
Отвечал на такие речи старец, меня утешая, а сам от очию
слезы испуская: «Не
скорби, брате, — говорил он, — не
скорби и душевного уныния бегай: аще троечастный твой путный подвиг и тщетен остался, но паче возвеселиться должен ты ныне с нашими радостными лики: обрели мы святителей, и теперь у нас полный чин священства.
Патап Максимыч подолгу в светелке не оставался. Войдет, взглянет на дочь любимую, задрожат у него губы, заморгают
слезами глаза, и пойдет за дверь, подавляя подступавшие рыданья. Сумрачней осенней ночи бродит он из горницы в горницу, не ест, не пьет, никто слова от него добиться не может… Куда делись горячие вспышки кипучего нрава, куда делась величавая строгость? Косой подкосило его горе, перемогла крепкую волю лютая
скорбь сердца отцовского.
Стоит у могилки Аксинья Захаровна, ронит
слезы горькие по лицу бледному, не хочется расставаться ей с новосельем милой доченьки… А отец стоит: скрестил руки, склонил голову, сизой тучей
скорбь покрыла лицо его… Все родные, подруги, знакомые стоят у могилы,
слезами обливаючись… И только что певицы келейные пропели «вечную память», Устинья над свежей могилою новый плач завела, обращаясь к покойнице...
Утирая рукавом
слезы и едва сдерживая рыданья, побрела Абрамовна в заднюю горницу вылить материнскую
скорбь перед святыми иконами. Отец с сыном остались один на́ один.
Неточные совпадения
Скорби,
скорби искал я на дне его,
скорби и
слез, и вкусил и обрел; а пожалеет нас тот, кто всех пожалел и кто всех и вся понимал, он единый, он и судия.
И тогда я сам к тебе пойду на пропятие, ибо не веселья жажду, а
скорби и
слез!..
Скорби-то сколько, грусти, проклятий, слез-то, скрываемых ото всех, сколько, потому что не Марфа же вы Петровна?
Пуще всего он бегал тех бледных, печальных дев, большею частию с черными глазами, в которых светятся «мучительные дни и неправедные ночи», дев с не ведомыми никому
скорбями и радостями, у которых всегда есть что-то вверить, сказать, и когда надо сказать, они вздрагивают, заливаются внезапными
слезами, потом вдруг обовьют шею друга руками, долго смотрят в глаза, потом на небо, говорят, что жизнь их обречена проклятию, и иногда падают в обморок.
Та неувядающая и негибнущая любовь лежала могуче, как сила жизни, на лицах их — в годину дружной
скорби светилась в медленно и молча обмененном взгляде совокупного страдания, слышалась в бесконечном взаимном терпении против жизненной пытки, в сдержанных
слезах и заглушенных рыданиях…