Неточные совпадения
Потужил Сергей Андреич, что не привел его Бог поклониться сединам родительским, поплакать на иссохшей груди матери, приветить любовью сестру родимую, и поехал на
старое пепелище, на родной
завод — хоть взглянуть на места, где протекло детство его…
И на
заводе про его стариков ни слуху ни духу. Не нашел Сергей Андреич и дома, где родился он, где познал первые ласки матери, где явилось в душе его первое сознание бытия… На месте
старого домика стоял высокий каменный дом. Из раскрытых окон его неслись песни, звуки торбана, дикие клики пьяной гульбы… Вверх дном поворотило душу Сергея Андреича, бежал он от трактира и тотчас же уехал из
завода.
Тогда же пришла на Каменный Вражек Манефа
Старая. Была она из купеческого рода Осокиных, города Балахны, богатых купцов, имевших суконную фабрику в Казани и медеплавильные
заводы на отрогах Урала. Управляющие демидовскими
заводами на Урале были ей также свойственники. Когда Осокины стали дворянами, откинулись они от скита раскольничьего, обитель обедняла, и обитель Осокиных прозвалась обителью Рассохиных. Бедна и скудна была, милостями матери Манефы только и держалась.
Неточные совпадения
После своего визита к Половодову Привалов хотел через день отправиться к Ляховскому. Не побывав у опекунов, ему неловко было ехать в Шатровские
заводы, куда теперь его тянуло с особенной силой, потому что Надежда Васильевна уехала туда. Эта последняя причина служила для Привалова главной побудительной силой развязаться поскорее с неприятным визитом в
старое приваловское гнездо.
Прохоров добился аудиенции у Стабровского только через три дня. К удивлению, он был принят самым любезным образом, так что даже немного смутился.
Старый сибирский волк не привык к такому обращению. Результатом этого совещания было состоявшееся, наконец, соглашение: Стабровский закрывал свой
завод, а Прохоров ежегодно выплачивал ему отступного семьдесят тысяч.
Если встать на лавку, то в верхние стекла окна, через крыши, видны освещенные фонарями ворота
завода, раскрытые, как беззубый черный рот
старого нищего, — в него густо лезет толпа маленьких людей.
О мочеганских концах говорилось только к слову, когда речь заходила о таких крупных событиях, как выход замуж Федорки Ковалихи или позорная свадьба
старой Рачителихи, которую мочегане водили в хомуте по всему
заводу.
Как первый
завод в даче, Ключевской долго назывался
старым, а Мурмосский — новым, но когда были выстроены другие
заводы, то и эти названия утратили всякий смысл и постепенно забылись.