Заволжанин без горячего спать не ложится, по воскресным дням хлебает мясное, изба у него пятистенная, печь с трубой; о
черных избах да соломенных крышах он только слыхал, что есть такие где-то «на Горах» [«Горами» зовут правую сторону Волги.].
И окно, и дверь, и дымволок [Дымволок, или дымник, — отверстие в потолке или в стене
черной избы для выхода дыма.] заменяются одним отверстием в зимнице, оно прорублено вровень с землей, в аршин вышины, со створками, над которыми остается оконце для дымовой тяги.
Неточные совпадения
Середи зимницы обыкновенно стоит сбитый из глины кожух [Кожух — печь без трубы, какая обыкновенно бывает в
черной курной
избе.], либо вырыта тепленка, такая же, как в овинах.
Опустилось солнышко за
черную полосу темного леса; воротились мужики домой с полевой работы, торопились они засветло отужинать — после Николина дня грешно в
избах огонь вздувать. Трифон Лохматый, сидя на лавке возле двери, разболокался [Раздевался.], Фекла с дочерьми ставила на стол ужину… Вдруг к воротам подкатила пара саврасок.
Заводь — узкий полой, отделенный от реки узенькою гривкой, за которою заливная вода стоит до усышки.] и
черными рядами больших двужилых бревенчатых
изб в многочисленных заволжских деревушках…
Когда Левин вошел в
черную избу, чтобы вызвать своего кучера, он увидал всю семью мужчин за столом. Бабы прислуживали стоя. Молодой здоровенный сын, с полным ртом каши, что-то рассказывал смешное, и все хохотали, и в особенности весело баба в калошках, подливавшая щи в чашку.
На берегу пустынных волн // Стоял он, дум великих полн, // И вдаль глядел. Пред ним широко // Река неслася; бедный челн // По ней стремился одиноко. // По мшистым, топким берегам //
Чернели избы здесь и там, // Приют убогого чухонца; // И лес, неведомый лучам // В тумане спрятанного солнца, // Кругом шумел.
Из сеней направо слышался громкий храп извозчиков в
черной избе; впереди за дверью, на дворе, слышалось жеванье овса большого количества лошадей.
Из этого коридора шли двери, прежде всего в
черную избу, в которой останавливались подводчики и прочий серый люд, и затем в"чистые покои", где останавливались проезжие помещики.
Неточные совпадения
Окна в избенках были без стекол, иные были заткнуты тряпкой или зипуном; балкончики под крышами с перилами, неизвестно для каких причин делаемые в иных русских
избах, покосились и
почернели даже не живописно.
Лошади подбежали к вокзалу маленькой станции, Косарев, получив на чай, быстро погнал их куда-то во тьму, в мелкий, почти бесшумный дождь, и через десяток минут Самгин раздевался в пустом купе второго класса, посматривая в окно, где сквозь мокрую тьму летели злые огни, освещая на минуту
черные кучи деревьев и крыши
изб, похожие на крышки огромных гробов. Проплыла стена фабрики, десятки красных окон оскалились, точно зубы, и показалось, что это от них в шум поезда вторгается лязгающий звук.
— Нет, как хотите, но я бы не мог жить здесь! — Он тыкал тросточкой вниз на оголенные поля в
черных полосах уже вспаханной земли, на
избы по берегам мутной реки, запутанной в кустарнике.
Чувствуя себя, как во сне, Самгин смотрел вдаль, где, среди голубоватых холмов снега, видны были
черные бугорки
изб, горел костер, освещая белую стену церкви, красные пятна окон и раскачивая золотую луковицу колокольни. На перроне станции толпилось десятка два пассажиров, окружая троих солдат с винтовками, тихонько спрашивая их:
Самгин слушал его суховатый баритон и сожалел, что англичанина не интересует пейзаж. Впрочем, пейзаж был тоже скучный — ровная, по-весеннему молодо зеленая самарская степь,
черные полосы вспаханной земли, маленькие мужики и лошади медленно кружатся на плывущей земле, двигаются серые деревни с желтыми пятнами новых
изб.