Неточные совпадения
Когда Марко Данилыч распивал лянсин с матерями, бойко вошел развеселый Петр Степаныч. Здороваясь с хозяином,
взглянул на стариц… «Батюшки светы! Мать Таисея! Вот встреча-то! И Таифа тут же. Ну, — думает себе Петр Степаныч, — как они про свадьбу-то разнюхали да про все Марку Данилычу рассказали!.. Пропадай тогда моя головушка долой!» И веселый вид его смутился. «Не прогнал бы, не запретил бы
дочери знаться со мной», — думал он про себя.
Только что
взглянул на Дуню Марко Данилыч, вдруг сам изменился в лице. Ни гнева, ни досады. С нежностью поцеловал он
дочь.
Но чуть только
взглянет на Дунюшку, ровно искра стрекнет у него в голове: «Его избавить — ее обездолить!..» Борьба застывшей любви к брату с горячей любовью к
дочери совсем одолела его.
Женни с отцом ехала совсем молча. Старик только иногда
взглядывал на дочь, улыбался совершенно счастливой улыбкой и снова впадал в чисто созерцательное настроение. Женни была очень серьезна, и спокойная задумчивость придавала новую прелесть ее свежему личику.
— Ну, что ж делать, друзья, что ж делать! Больно мне, Ваня; но перемена места нас всех оживит… Перемена места — значит перемена всего! — прибавил он, еще раз
взглянув на дочь.
С именем Гришки молодой парень вздрогнул всем телом, до последнего суставчика, судорожным движением руки отер капли холодного пота, мгновенно выступившие на лбу, и
взглянул на дочь рыбака.
Неточные совпадения
Нынешний пост четверги Агриппины Филипьевны заставляли говорить о себе положительно весь город, потому что
на них фигурировал Привалов. Многие нарочно приезжали затем только, чтобы
взглянуть на этот феномен и порадоваться счастью Агриппины Филипьевны, которая так удивительно удачно пристраивала свою младшую
дочь. Что Алла выходит за Привалова — в этом могли сомневаться только завзятые дураки.
— Да к чему ты это говоришь-то? — как-то застонал Василий Назарыч, и,
взглянув на мертвенную бледность, разлившуюся по лицу
дочери, он понял или, вернее, почувствовал всем своим существом страшную истину.
—
Дочь, Христа ради! и свирепые волченята не станут рвать свою мать,
дочь, хотя
взгляни на преступного отца своего! — Она не слушает и идет. —
Дочь, ради несчастной матери!.. — Она остановилась. — Приди принять последнее мое слово!
Итак, гости вошли, и Петр Лукич представил Сафьяносу
дочь, причем тот не по чину съежился и,
взглянув на роскошный бюст Женни, сжал кулаки и засосал по-гречески губу.
Это возражение сильно не понравилось матери, двум
дочерям и гостье, но зато Лиза
взглянула на Помаду ободряющим и удивленным взглядом, в котором в одно и то же время выражалось: «вот как ты нынче!» и «валяй, брат, валяй их смелее».