— Опять же и то взять, — опять помолчав, продолжал свое нести Фадеев. — Только что приказали вы идти каждому к своему месту, слепые с места не шелохнулись и пуще прежнего зачали буянить, а которы с видами, те, надеясь от вашего здоровья милости, по первому слову
пошли по местам… Самым главнеющим озорникам, Сидорке во-первых, Лукьяну Носачеву, Пахомке Заплавному, они же после в шею наклали. «Из-за вас, говорят, из-за разбойников, нам всем отвечать…» Народ смирный-с.
Неточные совпадения
— С порядочным, — кивнув вбок головой, слегка наморщив верхнюю губу, сказал Смолокуров. —
По тамошним
местам он будет из первых. До Сапожниковых далеко, а деньги тоже водятся. Это как-то они, человек с десяток, складчи́ну было сделали да на складочны деньги стеариновый завод завели. Не
пошло. Одни только пустые затеи. Другие-то, что с Зиновьем Алексеичем в до́лях были, хошь кошель через плечо вешай, а он ничего, ровно блоха его укусила.
Но разбойники
по местам не
пошли, толпа росла, и вскоре почти вся палуба покрылась рабочими. Гомон поднялся страшный.
По всему каравану рабочие других хозяев выбегали на палубы смотреть да слушать, что деется на смолокуровских баржах. Плывшие мимо избылецкие лодки с малиной и смородиной остановились на речном стрежне, а сидевшие в них бабы с любопытством смотрели на шумевших рабочих.
А кто
по местам пойдет, для тех сию минуту за деньгами поеду — при мне нет, а что есть у Василья Фадеева, того на всех не хватит.
— А ведь не даст он, собака, за простой ни копеечки, не то что нам, а и тем, кто его послушал,
по местам с первого слова
пошел, — заметил один рабочий.
Другие бурлаки тоже не чаяли добра от водяного. Понадеясь на свои паспорты, они громче других кричали, больше наступали на хозяина, они же и
по местам не
пошли. Теперь закручинились. Придется, сидя в кутузке, рабочие дни терять.
Лет шестьдесят тому, когда ставили ярманку возле Нижнего, строитель ее, ни словечка по-русски не разумевший, а народных обычаев и вовсе не знавший, пожелал, чтоб ярманочные дела на новом
месте пошли на ту же стать, на какую они в чужих краях
идут.
«Значит, мы в узком
месте. Речной стрежень чудищу отдали, а сами к бочку. Оттого-то, видно, и мерили
по пяти да
по шести… А если б нельзя было уйти, если бы чудище столкнулось с нами?.. Что скорлупу, раздавило бы наш пароход… Принимай тогда смерть неминучую, о спасенье тут и думать нечего!.. Намедни в Царицыне чумак собачонку фурой переехал — не взвизгнула даже, сердечная… Так бы и с нами было —
пошел бы я ко дну и был бы таков».
Нашел, наконец, Морковников такое мыло, что задумал варить. Но русский мыловар из одного маленького городка не был разговорчив. Сколько ни расспрашивал его Морковников, как
идет у него на заводе варка, ничего не узнал от него. Еще походил Василий Петрович
по мыльным рядам, но, нигде не добившись толка, стал на
месте и начал раздумывать, куда бы теперь
идти, что бы теперь делать, пока не проснется Никита Федорыч.
Как только поуспокоилась Фленушка от волненья, что овладело ею
по прочтенье записки, подошла она к божнице, сожгла над горевшею лампадой записку и поставила икону на прежнее
место. Потом из кельи
пошла. В сенях встретилась ей Марья головщица.
Когда Марко Данилыч вошел в лавку к Чубалову, она была полнехонька. Кто книги читал, кто иконы разглядывал, в трех
местах шел живой торг; в одном углу торговал Ермолаич, в другом Иванушка, за прилавком сам Герасим Силыч. В сторонке, в тесную кучку столпясь, стояло человек восемь, по-видимому, из мещан или небогатых купцов. Двое, один седой, другой борода еще не опушилась, горячо спорили от Писания, а другие внимательно прислушивались к их словам и лишь изредка выступали со своими замечаньями.
Как море-океан от концов до концов земли разливается, так
слава об отце Фотине разнеслась
по близким
местам и
по дальним странам.
Через день Корней сплыл на Низ, а Хлябин к сродникам
пошел. Воротился он с горькими жалобами, что нерадостно, неласково его встретили. Понятно: лишний рот за обедом, а дом чуть ли не самый бедный
по всей вотчине. Терентий, однако ж, не горевал,
место готово. Скоро на Унжу поехал.
Долго бы лежать тут Марку Данилычу, да увидела его соседка Акулина Прокудина.
Шла Акулина с ведрами
по воду близ того
места, где упал Марко Данилыч. Вгляделась… «Батюшки светы!.. Сам Смолокуров лежит». Окликнула — не отвечает, в другой, в третий раз окликнула — ни словечка в ответ. Поставила Акулина ведра, подошла: недвижим Марко Данилыч, безгласен, рот на сторону, а сам глухо хрипит. Перепугалась Акулина, взяла за руку Марка Данилыча — не владеет рука.
Несколько раз
посылал его Патап Максимыч
по своим делам в дальние
места, и Никифор Захарыч так исполнял их, как не всякому удается.
Вечером в день приезда Дуни, когда все разошлись
по местам, комнатная прислуга
пошла в кухню ужинать.
Возвращаясь, Никифор побывал у Чубалова, там все
шло хорошо, оттоле проехал в Вихорево, рассказал Дуне все
по порядку обо всем, что ни делал он в низовых
местах, и выложил кучу денег, вырученных за продажу лодок, снастей и бечевы.
И
пошли Илья да Миней с ломами к палатке. Окольным путем
шли они вкруг деревни. Перелезли через забор в усад Патапа Максимыча, подошли к палатке, слегка постукали
по стенам ее ломами и, выбрав более других способное для пролома
место, принялись за работу. Асаф между тем тихо похаживал
по деревне, прислушиваясь ко всякому шороху.
— Очень даже недолго, — отвечал Алексей. — Тут он со своими приятелями
по каким-то случаям вздумал за рекой за Ветлугой на пустом
месте золото искать и
по доверию ко мне меня
послал туда. Тут-то дорогой и спознался я с теперешней женой моей Марьей Гавриловной.
Неточные совпадения
Трудно было дышать в зараженном воздухе; стали опасаться, чтоб к голоду не присоединилась еще чума, и для предотвращения зла, сейчас же составили комиссию, написали проект об устройстве временной больницы на десять кроватей, нащипали корпии и
послали во все
места по рапорту.
Шли они
по ровному
месту три года и три дня, и всё никуда прийти не могли. Наконец, однако, дошли до болота. Видят, стоит на краю болота чухломец-рукосуй, рукавицы торчат за поясом, а он других ищет.
Пошли в обход, но здесь наткнулись на болото, которого никто не подозревал. Посмотрел Бородавкин на геометрический план выгона — везде все пашня, да
по мокрому
месту покос, да кустарнику мелкого часть, да камню часть, а болота нет, да и полно.
До сих пор фантазия его
шла все прямо, все
по ровному
месту.
После наряда, то есть распоряжений
по работам завтрашнего дня, и приема всех мужиков, имевших до него дела, Левин
пошел в кабинет и сел за работу. Ласка легла под стол; Агафья Михайловна с чулком уселась на своем
месте.