Неточные совпадения
Долго, до самой полночи ходил он по комнате, думал и сто раз передумывал насчет тюленя. «Ну что ж, — решил он наконец, — ну по рублю продам, десять тысяч убытку, опричь доставки и других расходов; по восьми гривен продам — двадцать тысяч убытку. Убиваться
не из чего —
не по миру же,
в самом деле, пойду!.. Барышу наклад
родной брат, то один, то другой на тебя поглядит… Бог даст, поправимся,
а все-таки надо скорей с тюленем развязаться!..»
Всей силой наперли миршенские!
Не устоять бы тут якимовским, втоптали бы их миршенцы
в грязную речку, но откуда ни возьмись два брата
родных Сидор да Панкратий, сыновья якимовского кузнеца Степана Мотовилова. Наскоро стали они строить порушенную стену, быстро расставили бойцов кого направо, кого налево,
а на самой середке сами стали супротив Алеши Мокеева, что последний
из хоровода ушел, — больно
не хотелось ему расставаться с бедной сироткою Аннушкой.
Письмо дошло до Чапурина, но
не скоро дошло оно до Дуни:
а она как только узнала, тотчас выслала Субханкулову обещанные деньги,
а Мокею Данилычу на проезд
из Оренбурга, и он вскоре воротился
в родную свою губернию.
Марья Гавриловна приезжала на похороны и
в тот же день, как зарыли ее мужа, уехала
в Самару,
а оттуда по скорости
в Казань к своим
родным. Лохматов
не оставил никакого духовного завещанья; Марье Гавриловне по закону
из ее же добра приходилось получить только одну четвертую долю, остальное поступало
в семью Трифона Лохматова. Но Трифон, зная, какими путями досталось богатство его сыну, отступился от нежданного наследства, и таким образом Марье Гавриловне возвратился весь ее капитал.
Неточные совпадения
Из его
родных гостил
в это лето у них один Сергей Иванович, но и тот был
не Левинского,
а Кознышевекого склада человек, так что Левинский дух совершенно уничтожался.
Подошедши к бюро, он переглядел их еще раз и уложил, тоже чрезвычайно осторожно,
в один
из ящиков, где, верно, им суждено быть погребенными до тех пор, покамест отец Карп и отец Поликарп, два священника его деревни,
не погребут его самого, к неописанной радости зятя и дочери,
а может быть, и капитана, приписавшегося ему
в родню.
Наконец, если и постигнет такое несчастие — страсть, так это все равно, как случается попасть на избитую, гористую, несносную дорогу, по которой и лошади падают, и седок изнемогает,
а уж
родное село
в виду:
не надо выпускать
из глаз и скорей, скорей выбираться
из опасного места…
Что за чудо увидеть теперь пальму и банан
не на картине,
а в натуре, на их
родной почве, есть прямо с дерева гуавы, мангу и ананасы,
не из теплиц, тощие и сухие,
а сочные, с римский огурец величиною?
Полуянов как-то совсем исчез
из поля зрения всей
родни. О нем
не говорили и
не вспоминали, как о покойнике, от которого рады были избавиться. Харитина время от времени получала от него письма, сначала отвечала на них,
а потом перестала даже распечатывать.
В ней росло по отношению к нему какое-то особенно злобное чувство. И находясь
в ссылке, он все-таки связывал ее по рукам и по ногам.