Неточные совпадения
И Зиновий Алексеич, и Татьяна Андревна
в дочерях своих души
не чаяли, обеих равно лелеяли, обеих равно берегли, и
не было из них ни отцовской баловницы, ни материной любимицы.
В Успеньев день, поутру, Дмитрий Петрович пришел к Дорониным с праздником и разговеньем. Дома случился Зиновий Алексеич и гостю был рад.
Чай, как водится, подали; Татьяна Андревна со старшей
дочерью вышла, Наташа
не показалась, сказала матери, что голова у ней отчего-то разболелась. Ни слова
не ответила на то Татьяна Андревна, хоть и заметила, что Наташина хворь была притворная, напущенная.
— Как же это? — вскликнула Аграфена Петровна. — Да ведь она души
не чаяла в Марье Гавриловне.
В огонь и
в воду была готова идти за нее. Еще махонькой взяла ее Марья Гавриловна на свое попеченье, вырастила, воспитала, любила, как
дочь родную! Говорила, что по смерти половину именья откажет ей. И вдруг такое дело!.. Господи! Господи!.. Что ж это такое?.. Да как решилась она?
Неточные совпадения
Где вы? Что с вами, подснежные друзья мои? Двадцать лет мы
не видались.
Чай, состарились и вы, как я,
дочерей выдаете замуж,
не пьете больше бутылками шампанское и стаканчиком на ножке наливку. Кто из вас разбогател, кто разорился, кто
в чинах, кто
в параличе? А главное, жива ли у вас память об наших смелых беседах, живы ли те струны, которые так сильно сотрясались любовью и негодованием?
В голове у него бродила своекорыстная мысль: хорошо бы вот этакую девицу, как Марья Андреевна (старшая
дочь), да
не жениться бы, а так… чтобы
чай разливала.
Все девицы взвизгнули и стайкой унеслись
в горницы, а толстуха Аграфена заковыляла за ними. «Сама» после утреннего
чая прилегла отдохнуть
в гостиной и долго
не могла ничего понять, когда к ней влетели
дочери всем выводком. Когда-то красивая женщина, сейчас Анфуса Гавриловна представляла собой типичную купчиху, совсем заплывшую жиром. Она сидела
в ситцевом «холодае» и смотрела испуганными глазами то на
дочерей, то на стряпку Аграфену, перебивавших друг друга.
Там Рисположенский рассказывает, как
в стране необитаемой жил маститый старец с двенадцатью
дочерьми мал мала меньше и как он пошел на распутие, —
не будет ли чего от доброхотных дателей; тут наряженный медведь с козой
в гостиной пляшет, там Еремка колдует, и колокольный звон служит к нравственному исправлению, там говорят, что грех
чай пить, и проч., и проч.
— И правда, — резко решила генеральша, — говори, только потише и
не увлекайся. Разжалобил ты меня… Князь! Ты
не стоил бы, чтоб я у тебя
чай пила, да уж так и быть, остаюсь, хотя ни у кого
не прошу прощенья! Ни у кого! Вздор!.. Впрочем, если я тебя разбранила, князь, то прости, если, впрочем, хочешь. Я, впрочем, никого
не задерживаю, — обратилась она вдруг с видом необыкновенного гнева к мужу и
дочерям, как будто они-то и были
в чем-то ужасно пред ней виноваты, — я и одна домой сумею дойти…