Попадутся под руку и гражданской печати подержанные книги, он и их покупал, попадутся старинные жемчужные кики и кокошники, серебряная посуда, старое оружие, седла, древняя конская сбруя, все покупал, и все у него в свое время
сходило с рук.
Неточные совпадения
Вдругорядь когда-то еще выпадет досужее времечко — дела ведь тоже, сударыня,
с утра до ночи хлопоты, да и ходить-то, признаться, далеконько к вам, а базар-от от вас
рукой подать, раз шагнула, два шагнула — и у вас в гостях…
В семь лет злоречие кумушек стихло и позабылось давно, теперь же, когда христовой невесте стало уж под сорок и прежняя красота
сошла с лица, новые сплетки заводить даже благородной вдовице Ольге Панфиловне было не
с руки, пожалуй, еще никто не поверит, пожалуй, еще насмеется кто-нибудь в глаза вестовщице.
— Уж как мне противен был этот тюлень, — продолжал свое Смолокуров. — Говорить даже про него не люблю, а вот поди ж ты тут — пустился на него… Орошин, дуй его горой, соблазнил… Смутил, пес… И вот теперь по его милости совсем я завязался. Не поверишь, Зиновий Алексеич, как не рад я тюленьему промыслу, пропадай он совсем!.. Убытки одни… Рыба — дело иное: к Успеньеву дню расторгуемся, надо думать, а
с тюленем до самой последней поры придется
руки сложивши сидеть. И то половины
с рук не
сойдет.
— Вот и согрешим, —
с довольством потирая
руки и
ходя по комнате, говорил Марко Данилыч. — Наше от нас не уйдет; а воротимся домой, как-нибудь от этих грехов отмолимся. Не то керженским старицам закажем молиться. Здесь же недалече… Там, брат, на этот счет ух какие мастерицы!.. Первый сорт!..
Ровно в сердце кольнуло то слово Манефу. Побледнела она, и глаза у ней засверкали. Быстро поднялась она
с места и, закинув
руки за спину, крупными, твердыми шагами стала
ходить взад и вперед по келье. Душевная борьба виделась в каждом ее слове, в каждом ее движенье.
Прошла в спальню и там, отворивши шкафчик, протянула
руку к бутылке
с бальзамом.
Зачем
с пустыми
руками к окружному
ходили?
Рада приходу его — такие гости
с пустыми
руками не
ходят; столько отсыплет чапуринский зятек, что, пожалуй, во всю зиму таких денег супрядками и не выручишь…
— Пустое выдумал, — молвил Никифор Захарыч. — От добра добра не ищут, а у тебя добро под
руками, только приневоль себя на первый раз, работай хоть в токарне, хоть в красильне. Верь, друг, месяца не
пройдет, как Патап Максимыч станет на тебя ласковым оком глядеть. Поговорить, что ли, мне
с ним?
— То же самое и она сейчас мне говорила, — сказал Мокей Данилыч. — А как я один-то жизнь свою свекую? Кто ж мне на смертном одре глаза закроет? Кто ж будет
ходить за мной во время болезней? Спору нет, что будут в моем доме жить Герасим Силыч
с племянником, да ведь это все не женская
рука. Да и хозяйка в доме нужна будет.
Огарев сам свез деньги в казармы, и это
сошло с рук. Но молодые люди вздумали поблагодарить из Оренбурга товарищей и, пользуясь случаем, что какой-то чиновник ехал в Москву, попросили его взять письмо, которое доверить почте боялись. Чиновник не преминул воспользоваться таким редким случаем для засвидетельствования всей ярости своих верноподданнических чувств и представил письмо жандармскому окружному генералу в Москве.
Неточные совпадения
При первом столкновении
с этой действительностью человек не может вытерпеть боли, которою она поражает его; он стонет, простирает
руки, жалуется, клянет, но в то же время еще надеется, что злодейство, быть может,
пройдет мимо.
На этот призыв выходит из толпы парень и
с разбега бросается в пламя.
Проходит одна томительная минута, другая. Обрушиваются балки одна за другой, трещит потолок. Наконец парень показывается среди облаков дыма; шапка и полушубок на нем затлелись, в
руках ничего нет. Слышится вопль:"Матренка! Матренка! где ты?" — потом следуют утешения, сопровождаемые предположениями, что, вероятно, Матренка
с испуга убежала на огород…
Степан Аркадьич
с тем несколько торжественным лицом,
с которым он садился в председательское кресло в своем присутствии, вошел в кабинет Алексея Александровича. Алексей Александрович, заложив
руки за спину,
ходил по комнате и думал о том же, о чем Степан Аркадьич говорил
с его женою.
Левин же между тем в панталонах, но без жилета и фрака
ходил взад и вперед по своему нумеру, беспрестанно высовываясь в дверь и оглядывая коридор. Но в коридоре не видно было того, кого он ожидал, и он,
с отчаянием возвращаясь и взмахивая
руками, относился к спокойно курившему Степану Аркадьичу.
«Неужели я нашел разрешение всего, неужели кончены теперь мои страдания?» думал Левин, шагая по пыльной дороге, не замечая ни жару, ни усталости и испытывая чувство утоления долгого страдания. Чувство это было так радостно, что оно казалось ему невероятным. Он задыхался от волнення и, не в силах итти дальше,
сошел с дороги в лес и сел в тени осин на нескошенную траву. Он снял
с потной головы шляпу и лег, облокотившись на
руку, на сочную, лопушистую лесную траву.