Патриотические газеты писали против мира, Хабаровская дума во всеподданнейшем адресе
умоляла царя не принимать мира, если японцы будут требовать контрибуции или «хоть пяди русской земли».
Неточные совпадения
И становой написал телеграмму
царю: «Его Императорскому Величеству Государю Императору. Верноподданная Вашего Императорского Величества, вдова убитого крестьянами коллежского асессора Петра Николаевича Свентицкого, припадая к священным стопам (это место телеграммы особенно понравилось составлявшему ее становому) Вашего Императорского Величества,
умоляет Вас помиловать приговоренных к смертной казни крестьян таких-то, такой-то губернии, уезда, волости, деревни».
Когда-нибудь монах трудолюбивый // Найдет мой труд усердный, безымянный, // Засветит он, как я, свою лампаду — // И, пыль веков от хартий отряхнув, // Правдивые сказанья перепишет, // Да ведают потомки православных // Земли родной минувшую судьбу, // Своих
царей великих поминают // За их труды, за славу, за добро — // А за грехи, за темные деянья // Спасителя смиренно
умоляют.
Тогда народ нашел случай окружить
царя на площади (в конце мая 1648 года) и смиренно
умолял его удалить своих ненасытных и неправедных советников.
— Много может молитва праведника, — с набожным вздохом промолвила Аксинья Захаровна. — Един праведник за тысячу грешников
умоляет… Не прогневался еще до конца на нас, грешных,
Царь Небесный, посылает в мир праведных… Вот и у нас своя молитвенница есть… Сестра Патапу-то Максимычу, матушка Манефа комаровская. Может, слыхали?
Отцу он оставил «грамотку», в которой объяснял, что не может продолжать жить среди потоков крови неповинных, проливаемой рукой его отца, что «сын палача» — он не раз случайно подслушал такое прозвище — должен скрыться от людей, от мира. Он
умолял далее отца смирить свою злобу, не подстрекать
царя к новым убийствам, удовольствоваться нажитым уже добром и уйти от двора молиться.