Неточные совпадения
Трудись! Кому вы вздумали
Читать такую проповедь!
Я не крестьянин-лапотник —
Я Божиею милостью
Российский дворянин!
Россия — не неметчина,
Нам чувства деликатные,
Нам гордость внушена!
Сословья благородные
У нас труду не учатся.
У нас чиновник плохонький,
И тот полов не выметет,
Не станет
печь топить…
Скажу я вам, не хвастая,
Живу почти безвыездно
В деревне сорок лет,
А от ржаного колоса
Не отличу ячменного.
А мне
поют: «Трудись...
— Не знаю я, Матренушка.
Покамест тягу страшную
Поднять-то поднял он,
Да
в землю сам ушел по грудь
С натуги! По лицу его
Не слезы — кровь течет!
Не знаю, не придумаю,
Что
будет? Богу ведомо!
А про себя скажу:
Как выли вьюги зимние,
Как ныли кости старые,
Лежал я на
печи;
Полеживал, подумывал:
Куда ты, сила, делася?
На что ты пригодилася? —
Под розгами, под палками
По мелочам ушла!
«Скучаешь, видно, дяденька?»
— Нет, тут статья особая,
Не скука тут — война!
И сам, и люди вечером
Уйдут, а к Федосеичу
В каморку враг: поборемся!
Борюсь я десять лет.
Как
выпьешь рюмку лишнюю,
Махорки как накуришься,
Как эта
печь накалится
Да свечка нагорит —
Так тут устой… —
Я вспомнила
Про богатырство дедово:
«Ты, дядюшка, — сказала я, —
Должно
быть, богатырь».
— Жена, — сказал отец Еремей, войдя в избу, — накрывай стол, подай стклянку вишневки да смотри поворачивайся! что
есть в печи, все на стол мечи!.. Знаешь ли, кто наш гость?
— Скудна наша трапеза, боярин, а если тебе угодно, то бьем челом всем, что сыщется, — произнес Савелий. — Эй, жена, все, что
есть в печи, на стол мечи!
— Скудна наша трапеза, боярин, а если тебе в угоду, то бьем челом всем, что сыщется, — произнес Савелий. — Эй, жена, все, что
есть в печи, на стол мечи!
Неточные совпадения
Ранним утром выступил он
в поход и дал делу такой вид, как будто совершает простой военный променад. [Промена́д (франц.) — прогулка.] Утро
было ясное, свежее, чуть-чуть морозное (дело происходило
в половине сентября). Солнце играло на касках и ружьях солдат; крыши домов и улицы
были подернуты легким слоем инея; везде топились
печи и из окон каждого дома виднелось веселое пламя.
Как бы то ни
было, но Беневоленский настолько огорчился отказом, что удалился
в дом купчихи Распоповой (которую уважал за искусство
печь пироги с начинкой) и, чтобы дать исход пожиравшей его жажде умственной деятельности, с упоением предался сочинению проповедей. Целый месяц во всех городских церквах читали попы эти мастерские проповеди, и целый месяц вздыхали глуповцы, слушая их, — так чувствительно они
были написаны! Сам градоначальник учил попов, как произносить их.
Горница
была большая, с голландскою
печью и перегородкой. Под образами стоял раскрашенный узорами стол, лавка и два стула. У входа
был шкафчик с посудой. Ставни
были закрыты, мух
было мало, и так чисто, что Левин позаботился о том, чтобы Ласка, бежавшая дорогой и купавшаяся
в лужах, не натоптала пол, и указал ей место
в углу у двери. Оглядев горницу, Левин вышел на задний двор. Благовидная молодайка
в калошках, качая пустыми ведрами на коромысле, сбежала впереди его зa водой к колодцу.
Печь была жарко натоплена, и
в ней варился обед, довольно роскошный для бедняков.
Промозглый сырой чулан с запахом сапогов и онуч гарнизонных солдат, некрашеный стол, два скверных стула, с железною решеткой окно, дряхлая
печь, сквозь щели которой шел дым и не давало тепла, — вот обиталище, где помещен
был наш <герой>, уже
было начинавший вкушать сладость жизни и привлекать внимание соотечественников
в тонком новом фраке наваринского пламени и дыма.