Неточные совпадения
На радости целуются,
Друг дружке обещаются
Вперед
не драться зря,
А с толком дело спорное
По разуму, по-божески,
На чести повести —
В домишки
не ворочаться,
Не видеться ни с женами,
Ни с малыми ребятами,
Ни с стариками старыми,
Покуда делу спорному
Решенья
не найдут,
Покуда
не доведают
Как ни на
есть доподлинно:
Кому живется счастливо,
Вольготно на Руси?
Не видеться ни с женами,
Ни с малыми ребятами,
Ни с стариками старыми,
Покуда спору нашему
Решенья
не найдем,
Покуда
не доведаем
Как ни на
есть — доподлинно:
Кому жить любо-весело,
Вольготно на Руси?
Потом, статья… раскольники…
Не грешен,
не живился я
С раскольников ничем.
По счастью, нужды
не было:
В моем приходе числится
Живущих в православии
Две трети прихожан.
А
есть такие волости,
Где сплошь почти раскольники,
Так тут
как быть попу?
А там опять на горочку —
Как грязи тут
не быть?
Да
был тут человек,
Павлуша Веретенников
(
Какого роду, звания,
Не знали мужики,
Однако звали «барином».
Не ветры веют буйные,
Не мать-земля колышется —
Шумит,
поет, ругается,
Качается, валяется,
Дерется и целуется
У праздника народ!
Крестьянам показалося,
Как вышли на пригорочек,
Что все село шатается,
Что даже церковь старую
С высокой колокольнею
Шатнуло раз-другой! —
Тут трезвому, что голому,
Неловко… Наши странники
Прошлись еще по площади
И к вечеру покинули
Бурливое село…
Крестьяне,
как заметили,
Что
не обидны барину
Якимовы слова,
И сами согласилися
С Якимом: — Слово верное:
Нам подобает
пить!
Пьем — значит, силу чувствуем!
Придет печаль великая,
Как перестанем
пить!..
Работа
не свалила бы,
Беда
не одолела бы,
Нас хмель
не одолит!
Не так ли?
«Да, бог милостив!»
— Ну,
выпей с нами чарочку!
Вдруг песня хором грянула
Удалая, согласная:
Десятка три молодчиков,
Хмельненьки, а
не валятся,
Идут рядком,
поют,
Поют про Волгу-матушку,
Про удаль молодецкую,
Про девичью красу.
Притихла вся дороженька,
Одна та песня складная
Широко, вольно катится,
Как рожь под ветром стелется,
По сердцу по крестьянскому
Идет огнем-тоской!..
Пришел дьячок уволенный,
Тощой,
как спичка серная,
И лясы распустил,
Что счастие
не в пажитях,
Не в соболях,
не в золоте,
Не в дорогих камнях.
«А в чем же?»
— В благодушестве!
Пределы
есть владениям
Господ, вельмож, царей земных,
А мудрого владение —
Весь вертоград Христов!
Коль обогреет солнышко
Да пропущу косушечку,
Так вот и счастлив я! —
«А где возьмешь косушечку?»
— Да вы же дать сулилися…
Поспоривши, повздорили,
Повздоривши, подралися,
Подравшися, удумали
Не расходиться врозь,
В домишки
не ворочаться,
Не видеться ни с женами,
Ни с малыми ребятами,
Ни с стариками старыми,
Покуда спору нашему
Решенья
не найдем,
Покуда
не доведаем
Как ни на
есть — доподлинно,
Кому жить любо-весело,
Вольготно на Руси?
Так вот
как, благодетели,
Я жил с моею вотчиной,
Не правда ль, хорошо?..»
— Да,
было вам, помещикам,
Житье куда завидное,
Не надо умирать!
«
Не все между мужчинами
Отыскивать счастливого,
Пощупаем-ка баб!» —
Решили наши странники
И стали баб опрашивать.
В селе Наготине
Сказали,
как отрезали:
«У нас такой
не водится,
А
есть в селе Клину:
Корова холмогорская,
Не баба! доброумнее
И глаже — бабы нет.
Спросите вы Корчагину
Матрену Тимофеевну,
Она же: губернаторша...
—
Не то еще услышите,
Как до утра пробудете:
Отсюда версты три
Есть дьякон… тоже с голосом…
Так вот они затеяли
По-своему здороваться
На утренней заре.
На башню
как подымется
Да рявкнет наш: «Здо-ро-во ли
Жи-вешь, о-тец И-пат?»
Так стекла затрещат!
А тот ему, оттуда-то:
— Здо-ро-во, наш со-ло-ву-шко!
Жду вод-ку
пить! — «И-ду!..»
«Иду»-то это в воздухе
Час целый откликается…
Такие жеребцы!..
Как велено, так сделано:
Ходила с гневом на сердце,
А лишнего
не молвила
Словечка никому.
Зимой пришел Филиппушка,
Привез платочек шелковый
Да прокатил на саночках
В Екатеринин день,
И горя словно
не было!
Запела,
как певала я
В родительском дому.
Мы
были однолеточки,
Не трогай нас — нам весело,
Всегда у нас лады.
То правда, что и мужа-то
Такого,
как Филиппушка,
Со свечкой поискать…
— Филипп на Благовещенье
Ушел, а на Казанскую
Я сына родила.
Как писаный
был Демушка!
Краса взята у солнышка,
У снегу белизна,
У маку губы алые,
Бровь черная у соболя,
У соболя сибирского,
У сокола глаза!
Весь гнев с души красавец мой
Согнал улыбкой ангельской,
Как солнышко весеннее
Сгоняет снег с полей…
Не стала я тревожиться,
Что ни велят — работаю,
Как ни бранят — молчу.
И тут настала каторга
Корёжскому крестьянину —
До нитки разорил!
А драл…
как сам Шалашников!
Да тот
был прост; накинется
Со всей воинской силою,
Подумаешь: убьет!
А деньги сунь, отвалится,
Ни дать ни взять раздувшийся
В собачьем ухе клещ.
У немца — хватка мертвая:
Пока
не пустит по миру,
Не отойдя сосет!
—
Не знаю я, Матренушка.
Покамест тягу страшную
Поднять-то поднял он,
Да в землю сам ушел по грудь
С натуги! По лицу его
Не слезы — кровь течет!
Не знаю,
не придумаю,
Что
будет? Богу ведомо!
А про себя скажу:
Как выли вьюги зимние,
Как ныли кости старые,
Лежал я на печи;
Полеживал, подумывал:
Куда ты, сила, делася?
На что ты пригодилася? —
Под розгами, под палками
По мелочам ушла!
Такая рожь богатая
В тот год у нас родилася,
Мы землю
не ленясь
Удобрили, ухолили, —
Трудненько
было пахарю,
Да весело жнее!
Снопами нагружала я
Телегу со стропилами
И
пела, молодцы.
(Телега нагружается
Всегда с веселой песнею,
А сани с горькой думою:
Телега хлеб домой везет,
А сани — на базар!)
Вдруг стоны я услышала:
Ползком ползет Савелий-дед,
Бледнешенек
как смерть:
«Прости, прости, Матренушка! —
И повалился в ноженьки. —
Мой грех — недоглядел...
По осени у старого
Какая-то глубокая
На шее рана сделалась,
Он трудно умирал:
Сто дней
не ел; хирел да сох,
Сам над собой подтрунивал:
—
Не правда ли, Матренушка,
На комара корёжского
Костлявый я похож?
Теперь,
как виноватая,
Стою перед соседями:
Простите! я
былаСпесива, непоклончива,
Не чаяла я, глупая,
Остаться сиротой…
«Скажи, служивый, рано ли
Начальник просыпается?»
—
Не знаю. Ты иди!
Нам говорить
не велено! —
(Дала ему двугривенный).
На то у губернатора
Особый
есть швейцар. —
«А где он?
как назвать его?»
— Макаром Федосеичем…
На лестницу поди! —
Пошла, да двери заперты.
Присела я, задумалась,
Уж начало светать.
Пришел фонарщик с лестницей,
Два тусклые фонарика
На площади задул.
«Скучаешь, видно, дяденька?»
— Нет, тут статья особая,
Не скука тут — война!
И сам, и люди вечером
Уйдут, а к Федосеичу
В каморку враг: поборемся!
Борюсь я десять лет.
Как выпьешь рюмку лишнюю,
Махорки
как накуришься,
Как эта печь накалится
Да свечка нагорит —
Так тут устой… —
Я вспомнила
Про богатырство дедово:
«Ты, дядюшка, — сказала я, —
Должно
быть, богатырь».
С работы,
как ни мучайся,
Не будешь ты богат,
А
будешь ты горбат!
Влас наземь опускается.
«Что так?» — спросили странники.
— Да отдохну пока!
Теперь
не скоро князюшка
Сойдет с коня любимого!
С тех пор,
как слух прошел,
Что воля нам готовится,
У князя речь одна:
Что мужику у барина
До светопреставления
Зажату
быть в горсти!..
Не ищет виноватого,
А думает:
как быть?
«А вы что ж
не танцуете? —
Сказал Последыш барыням
И молодым сынам. —
Танцуйте!» Делать нечего!
Прошлись они под музыку.
Старик их осмеял!
Качаясь,
как на палубе
В погоду непокойную,
Представил он,
как тешились
В его-то времена!
«
Спой, Люба!»
Не хотелося
Петь белокурой барыне,
Да старый так пристал!
В день смерти князя старого
Крестьяне
не предвидели,
Что
не луга поемные,
А тяжбу наживут.
И,
выпив по стаканчику,
Первей всего заспорили:
Как им с лугами
быть?
«
Пей, вахлачки, погуливай!»
Не в меру
было весело:
У каждого в груди
Играло чувство новое,
Как будто выносила их
Могучая волна
Со дна бездонной пропасти
На свет, где нескончаемый
Им уготован пир!
К дьячку с семинаристами
Пристали: «
Пой „Веселую“!»
Запели молодцы.
(Ту песню —
не народную —
Впервые
спел сын Трифона,
Григорий, вахлакам,
И с «Положенья» царского,
С народа крепи снявшего,
Она по пьяным праздникам
Как плясовая пелася
Попами и дворовыми, —
Вахлак ее
не пел,
А, слушая, притопывал,
Присвистывал; «Веселою»
Не в шутку называл...
«
Пей, вахлачки, погуливай!
Все ладно, все по-нашему,
Как было ждано-гадано.
Не вешай головы...
— Коли всем миром велено:
«Бей!» — стало,
есть за что! —
Прикрикнул Влас на странников. —
Не ветрогоны тисковцы,
Давно ли там десятого
Пороли?..
Не до шуток им.
Гнусь-человек! —
Не бить его,
Так уж кого и бить?
Не нам одним наказано:
От Тискова по Волге-то
Тут деревень четырнадцать, —
Чай, через все четырнадцать
Прогнали,
как сквозь строй...
Как пьет мужик, толковано
Немало, а
не всякому
Известно,
как он
ест.
Обрадовались старому:
«Здорово, дедко! спрыгни-ка,
Да
выпей с нами рюмочку,
Да в ложечки ударь!»
— Забраться-то забрался я,
А
как сойду,
не ведаю:
Ведет! — «Небось до города
Опять за полной пенцией?
Колода
есть дубовая
У моего двора,
Лежит давно: из младости
Колю на ней дрова,
Так та
не столь изранена,
Как господин служивенькой.
Взгляните: в чем душа!
Пир кончился, расходится
Народ. Уснув, осталися
Под ивой наши странники,
И тут же спал Ионушка
Да несколько упившихся
Не в меру мужиков.
Качаясь, Савва с Гришею
Вели домой родителя
И
пели; в чистом воздухе
Над Волгой,
как набатные,
Согласные и сильные
Гремели голоса...
Никто
как Бог!
Не ест,
не пьетМеньшой сынок,
Гляди — умрет!
Но следующие две, три минуты вдруг привели его в память — о вчерашнем. Он сел на постели, как будто не сам, а подняла его посторонняя сила; посидел минуты две неподвижно, открыл широко глаза, будто не веря чему-то, но когда уверился, то всплеснул руками над головой, упал опять на подушку и вдруг вскочил на ноги, уже с другим лицом,
какого не было у него даже вчера, в самую страшную минуту.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ему всё бы только рыбки! Я
не иначе хочу, чтоб наш дом
был первый в столице и чтоб у меня в комнате такое
было амбре, чтоб нельзя
было войти и нужно бы только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза и нюхает.)Ах,
как хорошо!
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья
не хватает даже на чай и сахар. Если ж и
были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься.
Хлестаков. Поросенок ты скверный…
Как же они
едят, а я
не ем? Отчего же я, черт возьми,
не могу так же? Разве они
не такие же проезжающие,
как и я?
Купцы. Так уж сделайте такую милость, ваше сиятельство. Если уже вы, то
есть,
не поможете в нашей просьбе, то уж
не знаем,
как и
быть: просто хоть в петлю полезай.
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими: я, брат,
не такого рода! со мной
не советую… (
Ест.)Боже мой,
какой суп! (Продолжает
есть.)Я думаю, еще ни один человек в мире
не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай,
какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это
не жаркое.