А уж при лунном свете я решительно не мог не вставать с постели и не ложиться на окно в палисадник и, вглядываясь в освещенную крышу Шапошникова дома, и стройную колокольню нашего прихода, и в вечернюю тень забора и куста, ложившуюся на дорожку садика, не мог не просиживать так долго, что потом
просыпался с трудом только в десять часов утра.
Неточные совпадения
«Давно мы не работали, // Давайте — покосим!» // Семь баб им косы отдали. //
Проснулась, разгорелася // Привычка позабытая // К
труду! Как зубы
с голоду, // Работает у каждого // Проворная рука. // Валят траву высокую, // Под песню, незнакомую // Вахлацкой стороне; // Под песню, что навеяна // Метелями и вьюгами // Родимых деревень: // Заплатова, Дырявина, // Разутова, Знобишина, // Горелова, Неелова — // Неурожайка тож…
Рассуждения, несомненно, прекрасные; но то утро, которое я сейчас буду описывать, являлось ярким опровержением Пепкиной философии. Начать
с того, что в собственном смысле утра уже не было, потому что солнце уже стояло над головой — значит, был летний полдень. Я
проснулся от легкого стука в окно и сейчас же заснул. Стук повторился. Я
с трудом поднял тяжелую вчерашним похмельем голову и увидал заглядывавшее в стекло женское лицо. Первая мысль была та, что это явилась Любочка.
И вдруг то необыкновенно хорошее, радостное и мирное, чего я не испытывал
с самого детства, нахлынуло на меня вместе
с сознанием, что я далек от смерти, что впереди еще целая жизнь, которую я, наверно, сумею повернуть по-своему (о! наверно сумею), и я, хотя
с трудом, повернулся на бок, поджал ноги, подложил ладонь под голову и заснул, точно так, как в детстве, когда, бывало,
проснешься ночью возле спящей матери, когда в окно стучит ветер, и в трубе жалобно воет буря, и бревна дома стреляют, как из пистолета, от лютого мороза, и начнешь тихонько плакать, и боясь и желая разбудить мать, и она
проснется, сквозь сон поцелует и перекрестит, и, успокоенный, свертываешься калачиком и засыпаешь
с отрадой в маленькой душе.
Хрипя, еле переводя дыхание,
с трудом выжимая из своей оплывшей груди слова, он, едва
проснувшись, принимался браниться
с кем-нибудь из соседей и прекращал это занятие, только ложась вечером в постель.
Позднее других
проснулся Славянов-Райский. Он был в тяжелом, грузном похмелье,
с оцепеневшими руками и ногами,
с отвратительным вкусом во рту. Сознание возвращалось к нему очень медленно, и каждое движение причиняло боль в голове и тошноту. Ему
с трудом удалось вспомнить, где он был днем, как напился пьяным и как попал из ресторана в убежище.