Неточные совпадения
Бальзаминова.
А где же Миша? Что-то не видать его.
Матрена.
Что ж! пущай спит. Никакие важных дел за ним нет; остановки не будет.
А я соследила, куда он ходит.
Бальзаминова. Говорят: за
чем пойдешь, то и найдешь! Видно, не всегда так бывает. Вот Миша ходит-ходит,
а все не находит ничего. Другой бы бросил давно,
а мой все не унимается. Да коли правду сказать, так Миша очень справедливо рассуждает: «Ведь мне, говорит, убытку нет,
что я хожу,
а прибыль может быть большая; следовательно, я должен ходить. Ходить понапрасну, говорит, скучно,
а бедность-то еще скучней».
Что правда то правда. Нечего с ним и спорить.
Бальзаминов. Как к
чему?
Что вы говорите! Вы знаете, маменька, какая у нас сторона! Я уж теперь далеко не хожу,
а хожу тут поблизости.
Почти у всяких ворот кучера сидят, толстые, как мясники какие, только и дела
что собак гладят да играют с ними;
а собаки-то, маменька, как львы.
Бальзаминов. Как можно?
Что вы, маменька! Разве они знают учтивость? Ему бы только хохотать, дураку, благо горло широко,
а там хоть человека до смерти загрызи, ему все равно.
Бальзаминов. Меня раза три травили. Во-первых, перепугают до смерти, да еще бежишь с версту, духу потом не переведешь. Да и страм! какой страм-то, маменька! Ты тут ухаживаешь, стараешься понравиться — и вдруг видят тебя из окна,
что ты летишь во все лопатки.
Что за вид, со стороны-то посмотреть! Невежество в высшей степени…
что уж тут!
А вот теперь, как мы с Лукьян Лукьянычем вместе ходим, так меня никто не смеет тронуть.
А знаете, маменька,
что я задумал?
Бальзаминов. Сколько бы я ни прослужил: ведь у меня так же время-то идет, зато офицер.
А теперь
что я? Чин у меня маленький, притом же я человек робкий, живем мы в стороне необразованной, шутки здесь всё такие неприличные, да и насмешки…
А вы только представьте, маменька: вдруг я офицер, иду по улице смело; уж тогда смело буду ходить; вдруг вижу — сидит барышня у окна, я поправляю усы…
Бальзаминов. Ах, боже мой! Я и забыл про это, совсем из головы вон! Вот видите, маменька, какой я несчастный человек! Уж от военной службы для меня видимая польза,
а поступить нельзя. Другому можно,
а мне нельзя. Я вам, маменька, говорил,
что я самый несчастный человек в мире: вот так оно и есть. В каком я месяце, маменька, родился?
Бальзаминова. Разумеется.
А вот ты коли ждешь кого, так оделся бы пошел;
что в халате-то сидишь!
Красавина. Нешто я, матушка, не понимаю? У меня совесть-то чище золота, одно слово — хрусталь, да
что ж ты прикажешь делать, коли такие оказии выходят? Ты рассуди, какая мне радость,
что всякое дело все врозь да врозь. Первое дело — хлопоты даром пропадают,
а второе дело — всему нашему званию мараль.
А просто сказать: «Знать, не судьба!» Вот и все тут. Ну да уж я вам за всю свою провинность теперь заслужу.
Красавина.
А не веришь, так я тебе вот
что скажу: хороший-то который жених, ловкий, и без свахи невесту найдет,
а хоть и со свахой, так с него много не возьмешь; ну
а твой-то плох: ему без меня этого дела не состряпать; значит, я с него возьму
что мне захочется. Знаешь русскую пословицу: «У всякого плута свой расчет»? Без расчету тоже в нынешнем свете жить нельзя.
Красавина. Ну его! И без него жарко.
Что такое чай? Вода!
А вода, ведь она вред делает, мельницы ломает. Уж ты меня лучше ужо как следует попотчуй, я к тебе вечерком зайду.
А теперь вот
что я тебе скажу. Такая у меня на примете есть краля,
что, признаться сказать, согрешила — подумала про твоего сына,
что, мол, не жирно ли ему это будет?
Красавина. Так точно. И как, матушка моя, овдовела, так никуда не выезжает, все и сидит дома. Ну,
а дома
что ж делать? известно — покушает да почивать ляжет. Богатая женщина,
что ж ей делать-то больше!
Красавина. Ленива. Уж сколько раз я ей говорила: «
Что, мол, ты никуда не съездишь али к себе гостей не позовешь?» В гости ехать, говорит, одеваться надобно;
а приедешь — разговаривать нужно.
Бальзаминова.
А она
что ж?
Красавина. «Я, говорит, замуж не прочь; только где его найдешь, дома-то сидя?» — «
А я-то, говорю, на
что?» — «Ну, говорит, хлопочи!» Так вот какие дела и какие оказии бывают.
Красавина. Сверх границ. Одних только денег и билетов мы две считали-считали, счесть не могли, так и бросили. Да я так думаю,
что не то
что нам, бабам,
а и мужчинам, если двух хороших взять, и то не счесть!
Красавина. Ну где ему! Тысяч до десяти сочтет,
а больше не сумеет.
А то вот еще какие оказии бывают, ты знаешь ли? Что-то строили, уж я не припомню, так артитехторы считали, считали, цифирю не хватило.
Красавина. Верно тебе говорю. Так
что же придумали: до которых пор сочтут, это запишут, да опять цифирь-то сначала и оборотят. Вот как! Так
что ж тут мудреного,
что мы денег не сочли? Ну деньги деньгами — это само по себе,
а еще дом.
Красавина.
А вот какой: заведи тебя в середку, да оставь одну, так ты и заблудишься, все равно
что в лесу, и выходу не найдешь, хоть караул кричи. Я один раз кричала. Мало тебе этого, так у нас еще лавки есть.
Бальзаминов. За
что она меня, маменька, обманывает?
Что я ей сделал? Она сваха — она и должна сватать,
а не обманывать.
Да и совсем не от зависти я хочу жениться на богатой,
а оттого
что у меня благородные чувства.
Бальзаминов. Да
что ты все: глупый да глупый! Это для тебя я, может быть, глуп,
а для других совсем нет. Давай спросим у кого-нибудь.
Бальзаминов (встает).
Что ты ко мне пристаешь!
Что ты ко мне пристаешь! Я тебе сказал,
что я слушать тебя не хочу.
А ты все с насмешками да с ругательством! Ты думаешь, я вам на смех дался? Нет, погоди еще у меня!
Красавина. Суд?
Что ты, в уме ли?
А судиться так судиться! Ты думаешь, я испугалась! Давай судиться! Подавай на меня просьбу! Я ответ найду. В какой суд на меня жаловаться пойдешь?
Красавина.
Что же станешь на суде говорить? Какие во мне пороки станешь доказывать? Ты и слов-то не найдешь;
а и найдешь, так складу не подберешь!
А я и то скажу, и другое скажу; да слова-то наперед подберу одно к другому. Вот нас с тобой сейчас и решат: мне превелегию на листе напишут…
Красавина. Против тебя превелегию,
что я завсегда могу быть лучше тебя и во всем превозвышена;
а тебя в лабет поставят (здесь это выражение употреблено в смысле: поставят в конфузное положение — Прим.
А. Н. Островского).
Красавина.
А еще мужчина, еще служащий,
а не знаешь,
что такое лабет! Где ж тебе со мной судиться!
Чебаков. Так вот
что, Бальзаминов: нельзя иначе, надо непременно башмачником.
А то как же вы к ним в дом войдете?
А вы наденьте сертук похуже, да фуражку, вот хоть эту, которая у вас в руках, волосы растреплите, запачкайте лицо чем-нибудь и ступайте. Позвоните у ворот, вам отопрут, вы и скажите,
что, мол, башмачник, барышням мерку снимать. Там уж знают, вас сейчас и проведут к барышням.
Бальзаминов.
А потом
что же-с?
Чебаков. Так ведь надо же вам объясниться. И кстати письмо отдадите. Моей отдайте вот это письмо (отдает письмо),
а своей откройтесь в любви, скажите,
что хотите ее увезти, станьте на колени. Да вы, послушайте, не перемешайте: моя старшая,
а ваша младшая; моя Анфиса,
а ваша Раиса.
Не то
что видеться,
а и письмо-то передать больших трудов и издержек стоит.
Бальзаминов.
Что же это, Лукьян Лукьяныч! Я не пойду-с! Как же вы сами посылаете,
а потом говорите,
что высекут? На
что же это похоже-с.
Красавина. Кто ж этого не знает! Весь свет знает.
А это я к тому говорю, красавица ты моя писаная,
что от кого же нам и жить-то, бедным сиротам, как не от вас, богатых людей? Вам жить да нежиться,
а нам для вас служить. Ты сиди только да придумывай,
а я уж для тебя все, окромя разве птичьего молока.
Красавина. Лень тебе, красавица моя,
а то как бы не придумать. Я бы на твоем месте, да с твоими деньгами, такое веселье завела, таких чудес бы натворила,
что ни об
чем бы, кроме меня, и не разговаривали.
Анфиса. Еще какая тоска-то!
А за кого я пойду? Я лучше умру,
а уж не пойду за тех женихов,
что братцы сватают. Невежество-то мне и дома надоело.
А мы сами немножко виноваты: тогда, как тятенька умер, уж мы много себе вольности дали.
Анфиса.
А он, пожалуй, подумает,
что ты в него влюблена.
Анфиса (читает). «У меня все готово. Докажите,
что вы меня любите не на словах только,
а на самом деле. Доказательств моей любви вы видели много. Для вас я бросил свет, бросил знакомство, оставил все удовольствия и развлечения и живу более года в этой дикой стороне, в которой могут жить только медведи да Бальзаминовы…»
Раиса (заглядывая в письмо).
А это
что?
Анфиса.
А это Люди, Червь, значит: Лукьян Чебаков. Ну, Раиса, я пойду напишу ему ответ,
а ты тут посиди с Бальзаминовым. Ты мне после скажи,
что он тебе будет говорить.
Бальзаминов (оглядывается по сторонам и подпрыгивает).
Что же я-с? Как же я-с? А-я-яй! А-я-яй!
Красавина.
А за то,
что не лазий по заборам! Разве показано по заборам: ворам дорогу указывать? Ты у меня как хозяйку-то испугал,
а? Как? Так
что теперь неизвестно, жива ли она там в беседке-то! Вот
что, друг ты мой!
Красавина.
А за
что за другое, так тебе же хуже будет. Она честным манером вдовеет пятый год, теперь замуж идти хочет, и вдруг через тебя такая мараль пойдет. Она по всем правам на тебя прошение за свое бесчестье подаст.
Что тебе за это будет? Знаешь ли ты?
А уж ты лучше, для облегчения себя, скажи,
что воровать пришел. Я тебе по дружбе советую.
Красавина. Теперь «сделай милостью»,
а давеча так из дому гнать! Ты теперь весь в моей власти, понимаешь ты это?
Что хочу, то с тобой и сделаю. Захочу — прощу, захочу — под уголовную подведу. Засудят тебя и зашлют, куда Макар телят не гонял.
Красавина. Уж это не твое дело. Будут. Только уж ты из-под моей власти ни на шаг.
Что прикажу, то и делай! Как только хозяйка выдет, говори,
что влюблен. (Показывая на забор.) Там тебе нечего взять, я ведь знаю;
а здесь дело-то скорей выгорит, да и денег-то впятеро против тех.
Красавина. Завтра приду к тебе, условие напишем;
а теперь говори одно,
что влюблен. (Заглядывает в беседку.) Домна Евстигневна! выходи, ничего!
Красавина. Стоит об этом толковать.
Что ж ему делать-то! Так же бегает.
А уж теперь пущай тут с утра до ночи.
Ведь простой человек спит крепко,
а если
что и видит, так ему все равно, у него на это понятия нет.
Бальзаминова. Конечно, не всякий сон к чему-нибудь; бывают сны и пустые, так, к погоде.
А вот ты заметь, коли
чему быть, так непременно прежде сон увидишь.