Неточные совпадения
Бальзаминов. Сколько бы я ни прослужил: ведь
у меня так же время-то идет, зато офицер. А теперь что я? Чин
у меня маленький, притом же я человек робкий, живем мы в стороне необразованной, шутки здесь всё такие неприличные, да и насмешки… А вы только
представьте, маменька: вдруг я офицер, иду по улице смело; уж тогда смело буду ходить; вдруг вижу — сидит барышня
у окна, я поправляю усы…
Сцена
представляет два сада, разделенные посередине забором: направо от зрителей сад Пеженовых, а налево — Белотеловой; в садах скамейки, столики и проч.; в саду Белотеловой налево две ступеньки и дверь в беседку;
у забора с обеих сторон кусты.
Бальзаминов. Ах, маменька, не мешайте!
Представьте, маменька, я, бедный молодой человек, хожу себе по улице, и вдруг что же? И вдруг теперь поеду в коляске! И знаете, что мне в голову пришло? Может быть, за Пеженовой сад отдадут в приданое: тогда можно будет забор-то разгородить, сады-то
у них рядом, и сделать один сад. Разных беседок и аллей…
Павлуша, между прочим,
представил у нас с гитарой комическую сцену, имевшую соотношение с претерпеваемым бедствием, то есть с голодом, — и тем «заставил самое горе смеяться». Для этого он сел в темноватом конце комнаты на стул, взял свою гитару о четырех струнах и велел покрыть себя простынею.
Неточные совпадения
Хлестаков. Да
у меня много их всяких. Ну, пожалуй, я вам хоть это: «О ты, что в горести напрасно на бога ропщешь, человек!..» Ну и другие… теперь не могу припомнить; впрочем, это все ничего. Я вам лучше вместо этого
представлю мою любовь, которая от вашего взгляда… (Придвигая стул.)
Постоянно застегнутый на все пуговицы и имея наготове фуражку и перчатки, он
представлял собой тип градоначальника,
у которого ноги во всякое время готовы бежать неведомо куда.
Вести о «глуповском нелепом и смеха достойном смятении» достигли наконец и до начальства. Велено было «беспутную оную Клемантинку, сыскав,
представить, а которые есть
у нее сообщники, то и тех, сыскав,
представить же, а глуповцам крепко-накрепко наказать, дабы неповинных граждан в реке занапрасно не утапливали и с раската звериным обычаем не сбрасывали». Но известия о назначении нового градоначальника все еще не получалось.
Он впервые живо
представил себе ее личную жизнь, ее мысли, ее желания, и мысль, что
у нее может и должна быть своя особенная жизнь, показалась ему так страшна, что он поспешил отогнать ее.
— Я? Да, я озабочен; но, кроме того, меня это всё стесняет, — сказал он. — Ты не можешь
представить себе, как для меня, деревенского жителя, всё это дико, как ногти того господина, которого я видел
у тебя…