Неточные совпадения
Агишин. (указывая на шляпу). А это что?.. Этих вещей твои родители,
я думаю, не носят, да и прародители не носили!..
Андрей. Занимать гостей… Вот пытка-то!.. (Смотрит в дверь направо). Прощай, Таня!.. Какую
я сейчас с тобою подлость сделаю, так, кажется, убить
меня… убить!..
Думал: будем век с тобою друг на друга радоваться!.. Ведь вон она сидит: такая веселая, смеется чему-то, лицо такое доброе… и не ожидает! Злодей
я, злодей!.. Да что ж делать-то, коли другая взяла за сердце, да и вырвала его?.. От своей судьбы не уйдешь!.. И стал
я ничем, ничем не лучше всякого разбойника и всякого бесчестного!..
Андрей. Ну, да вот хоть убей,
я не скрываюсь. Ты
думаешь, легко
мне… легко
мне будет твоей сестре в глаза взглянуть?..
Андрей. Нет, уж так-то серьезно, что хоть в петлю полезай… Прежде-то
я бывал у них не часто… так,
думал, для времяпровождения, а теперь каждый день тянет, хоть взглянуть только!.. А она… она-то как будто шутит надо
мной: то задумается, да так глядит, так глядит!., а
мне так подошло… ну, прямо тебе скажу: не жить без нее… хоть руки на себя накладывай!.. Либо она… либо…
Елена. Нет, право же нет!
я не такая дурная! а, право, совсем другое
мне пришло… Ну, хорошо! Дайте
мне одной немного
подумать, и
я скажу вам!., а вы ступайте, ну, прокатитесь… Чрез час вы узнаете!..
Елена.
Я думала, что вы где-нибудь за океаном!
Агишин. Влюблен,
я думаю, да еще как влюблен! Не то, что мы!..
Агишин.
Я в этом ничего не нахожу смешного; да
я думаю, и всякий тоже, кто желает вам добра. Но с чем же он ушел от вас?
Агишин. За кого ж вы
меня принимаете? Неужели вы
думаете, что у
меня в жизни, кроме забавы, ничего нет? что
я порхаю, как мотылек, и ни в груди, ни в голове не таю, не берегу ничего серьезного?
Агишин. На два, на три года, почем
я знаю? пока уляжется все, успокоится в душе, пока овладею собой!.. Однако прощайте! Вам нужно
подумать над роковым для человека ответом, ведь и Андрей — тоже человек!.. А
мне… у
меня горит голова,
мне нужен воздух!
Андрей. Теперь,
я думаю, скоро наши будут.
Гаврила Пантелеич. По всей видимости,
я так
думаю: друга себе заведет она, а друг этот самый после сзади мужа будет рожки ему строить, носы наставлять… Чертушка, мол, ты, чертушка, спасибо тебе! Поишь, кормишь жену-то для чужих.
Андрей. Вы
думаете, Елена Васильевна, что
я не понимаю, что
я вас не стою, что это одно только счастье
мне необыкновенное-с?
Агишин. Мил, мил! Ну, что за Андрюша у
меня! Только какие у них длани!.. Вот этак, сохрани бог, попадешься! Нет, тут
подумаешь!
Андрей (берет ее за руку). Нет, уж извините. Откладывать зачем же — очень накипело. Вот почти месяц вы моей женой считаетесь, а жена ли вы
мне? Какая моя жизнь? Забрался, было, в мечтах-то выше облака, да вот и свалился. Ведь
я вас любил, выше всего на свете ставил… Вы
думаете, легко
мне говорить теперь в глаза, что вы
меня обманули?
Гаврила Пантелеич. Убытков боюсь. Фабрика — такая машина, что коли она в порядке, так барыш, а коли порядку нет, так она года в два все твое состояние съест. Так вот
я затем в Москву-то поговорить с тобой. Приходи вниз завтра пораньше, потолкуем, на чем-нибудь надо решить.
Я думаю здесь Москве пожить: захвораешь, так дохтура близко; помолиться когда, так святыни много.
Андрей (берется за голову). В самом деле, на дедушку-то посматривать: не поумнею ли? Нет, конечно, надо приставать куда-нибудь, к одному берегу. Барином
мне не быть, так хоть купцом-то остаться порядочным. Довольно разыгрывал дурака; пора за ум взяться. Вот когда думать-то моей глупой голове, да
думать так, чтоб лоб трещал; а что обдумаю — хорошо ли, дурно ли, — так уж завинтить накрепко. Прохор!
Елена. Да, он
мне чужой, совершенно чужой.
Я замечаю, что он гораздо лучше, серьезнее, умнее, чем
я прежде о нем
думала; в нем есть решительность, отвага.
Я его уважаю и даже нельзя сказать, чтобы
я была к нему совсем равнодушна; какое-то довольно теплое, как бы родственное чувство есть к нему.
Агишин. Извините, простите! Нет, вот что! За себя
я на все, на все готов, умереть на плахе готов за вас; но, любя вас,
я дорожу вами и трепещу за каждый ваш шаг;
я думаю над каждым вашим движением!
Я хочу видеть самое отдаленное будущее, знать самые крайние последствия.
Елена. Довольно, довольно!..
Я верю вам; да,
я вижу теперь, что и
мне нужно
подумать. (Отворачивается в сторону).
Нина Александровна. Да, да. А ведь
я думала, что ты после вчерашнего, сердишься на него
Елена. Хорошо,
я последую вашему совету. А скажите, пожалуйста: у вас там, на фабрике,
я думаю, тоска невыносимая…
Конечно, свобода для женщины — дело дорогое; но что же он
думает обо
мне?
Андрей. «Что-то» да «как-то» — это все канитель! Ну, какого еще черта! А по-нашему — начистоту! Коли заговорили, так давай договаривать. Ты
думаешь,
я ваших штук не вижу? А если вы хотели
меня дурачить, так ошиблись!
Андрей. Все же это не дело и не в порядке-с. Между мужем и женой — какие посредники! Ваши слова для
меня — ровно ничего-с: может, она совсем и не
думает того, что вы говорите, а одна только это ваша фантазия. Нешто такие дела через послов делаются? Да уж если вам это очень нужно, так скажите, что
я их прощаю, прощаю — вот и все!..
Елена (со слезами). Вы
меня прощаете? Какую же вину вы
мне прощаете? Что вы
думаете обо
мне?
Андрей. Да-с. Эта мысль
мне вчера в голову пришла.
Думаю себе: пробовал и ласками, и слезами — не выходит; дай
я свой форс на себя возьму. Вот и вышло.