Неточные совпадения
Аграфена Кондратьевна. Так что же, я дура, по-твоему, что ли? Какие у
тебя там гусары, бесстыжий твой нос! Тьфу
ты, дьявольское наваждение! Али
ты думаешь, что я не властна над
тобой приказывать?
Говори, бесстыжие твои глаза, с чего у
тебя взгляд-то такой завистливый? Что
ты, прытче матери хочешь быть? У меня ведь недолго, я и на кухню горшки парить пошлю. Ишь
ты! Ишь
ты! А!.. Ах, матушки вы мои! Посконный сарафан сошью да вот на голову
тебе и надену! С поросятами
тебя, вместо родителей-то, посажу!
Устинья Наумовна. Да ишь
ты, с вами не скоро сообразишь, бралиянтовые. Тятенька-то твой ладит за богатого: мне,
говорит, хотя Федот от проходных ворот, лишь бы денежки водились, да приданого поменьше ломил. Маменька-то вот, Аграфена Кондратьевна, тоже норовит в свое удовольствие: подавай
ты ей беспременно купца, да чтобы был жалованный, да лошадей бы хороших держал, да и лоб-то крестил бы по-старинному. У
тебя тоже свое на уме. Как на вас угодишь?
Липочка. Ах, голубушка, Устинья Наумовна, зайди ужо ко мне в комнату: мне нужно
поговорить с
тобой. Пойдем, Фоминишна.
Устинья Наумовна. Что
говорить, матушка, что
говорить! Ну, уж хлопотала, хлопотала я для
тебя, Аграфена Кондратьевна, гранила, гранила мостовую-то, да уж и выкопала жениха: ахнете, бралиянтовые, да и только!
Ну,
говорит, Бог с
тобой, лежачего не бьют, подавай,
говорит, в отставку, чтоб я и не видал
тебя здесь.
Он меня и теперь не забывает; иногда забежишь к нему на празднике: что,
говорит,
ты Сысой Псоич?
Большов. Это точно, поторговаться не мешает: не возьмут по двадцати пяти, так полтину возьмут; а если полтины не возьмут, так за семь гривен обеими руками ухватятся. Все-таки барыш. Там, что хошь
говори, а у меня дочь невеста, хоть сейчас из полы в полу да со двора долой. Да и самому-то, братец
ты мой, отдохнуть пора; проклажались бы мы, лежа на боку, и торговлю всю эту к черту. Да вот и Лазарь идет.
Мне,
говорит, и здесь хорошо, а
ты проваливай.
Большов. Что тут подначальное:
ты говори по душе. Я у
тебя про дело спрашиваю.
Подхалюзин. Да
ты, чертенок,
говори толком! Зайти, что ль, хотел?
Рисположенский. Что вы это
говорите, Лазарь Елизарыч! А! Вот поди ж
ты! Вот народ-то!
Фоминишна. Уж пореши
ты ее нужду, Устинья Наумовна! Ишь
ты, девка-то измаялась совсем, да ведь уж и время, матушка. Молодость-то не бездонный горшок, да и тот,
говорят, опоражнивается. Я уж это по себе знаю. Я по тринадцатому году замуж шла, а ей вот через месяц девятнадцатый годок минет. Что томить-то ее понапрасну! Другие в ее пору давно уж детей повывели. То-то, мать моя, что ж ее томить-то!
Устинья Наумовна. Да как же мне с женихом-то быть, серебряный? Я его-то уж больно уверила, что такая Алимпияда Самсоновна красавица, что настоящий
тебе патрет; и образованная,
говорю, и по-французскому, и на разные манеры знает. Что ж я ему теперь-то скажу?
Устинья Наумовна. Так
ты, яхонтовый,
говоришь, что две тысячи рублей да шубу соболью?
Большов. То-то, брат,
ты уж лучше откровенно
говори. Влюблен
ты, что ли, в Алимпияду Самсоновну?
Большов. Так
ты бы так и
говорил, что люблю, мол, больше всего на свете.
Устинья Наумовна. Нынче утром была. Вышел как есть в одном шлафорке, а уж употчевал — можно чести приписать. И кофию велел, и ромку-то, а уж сухарей навалил — видимо-невидимо. Кушайте,
говорит, Устинья Наумовна! Я было об деле-то, знаешь ли — надо, мол, чем-нибудь порешить;
ты,
говорю, нынче хотел ехать обзнакомиться-то: а он мне на это ничего путного не сказал. Вот,
говорит, подумамши да посоветамшись, а сам только что опояску поддергивает.
Устинья Наумовна. Фу
ты, уж и нищие! Кто
тебе говорит такие глупости? Тут рассуждают об хозяйстве, что не сама ль, дескать, шила, — а то, известное дело, и платье-то твое дрянь.
Устинья Наумовна. С чего это
ты взяла? Откуда нашел на
тебя эдакой каприз? Разве я хулю твое платье? Чем не платье — и всякий скажет, что платье. Да тебе-то оно не годится; по красоте-то твоей совсем не такое надобно, — исчезни душа, коли лгу. Для
тебя золотого мало: подавай нам шитое жемчугом. Вот и улыбнулась, изумрудная! Я ведь знаю, что
говорю!
Аграфена Кондратьевна. Коли кто в самом деле приедет, так уж
ты бы путем
говорил, а то приедет, приедет, а Бог знает, кто приедет. Вот всегда так.
Большов. Да что: на сделку согласны. Что,
говорят, тянуть-то, — еще возьмешь ли, нет ли, а
ты что-нибудь чистыми дай, да и Бог с
тобой.
Неточные совпадения
Хлестаков. Стой,
говори прежде одна. Что
тебе нужно?
Анна Андреевна. Цветное!.. Право,
говоришь — лишь бы только наперекор. Оно
тебе будет гораздо лучше, потому что я хочу надеть палевое; я очень люблю палевое.
Городничий (с неудовольствием).А, не до слов теперь! Знаете ли, что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что? а? что теперь скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай
тебе еще награду за это? Да если б знали, так бы
тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «Мы,
говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах
ты, рожа!
Анна Андреевна. Где ж, где ж они? Ах, боже мой!.. (Отворяя дверь.)Муж! Антоша! Антон! (
Говорит скоро.)А все
ты, а всё за
тобой. И пошла копаться: «Я булавочку, я косынку». (Подбегает к окну и кричит.)Антон, куда, куда? Что, приехал? ревизор? с усами! с какими усами?
Купцы. Ей-ей! А попробуй прекословить, наведет к
тебе в дом целый полк на постой. А если что, велит запереть двери. «Я
тебя, —
говорит, — не буду, —
говорит, — подвергать телесному наказанию или пыткой пытать — это,
говорит, запрещено законом, а вот
ты у меня, любезный, поешь селедки!»