Неточные совпадения
— А вот что медики-с, скажу я вам на это!.. — возразил Елпидифор Мартыныч. — У меня тоже вот
в молодости-то бродили
в голове разные фанаберии, а тут как
в первую холеру
в 30-м году сунули меня
в госпиталь, смотришь, сегодня
умерло двести человек, завтра триста, так уверуешь тут, будешь верить!
Сам же Елпидифор Мартыныч употребил его всего только другой раз
в жизни: раз
в молодости над одной солдаткой
в госпитале, так как о тех не очень заботились, —
умирали ли они или оставались живыми, и теперь над Еленой: здесь очень уж ему хотелось блеснуть искусством
в глазах ее и князя!
Неточные совпадения
Моя бесцветная
молодость протекла
в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил
в глубине сердца: они там и
умерли.
— За гордость, — сказала она, — я наказана, я слишком понадеялась на свои силы — вот
в чем я ошиблась, а не
в том, чего ты боялся. Не о первой
молодости и красоте мечтала я: я думала, что я оживлю тебя, что ты можешь еще жить для меня, — а ты уж давно
умер. Я не предвидела этой ошибки, а все ждала, надеялась… и вот!.. — с трудом, со вздохом досказала она.
— Я желаю только сообщить, с доказательствами, для сведения всех заинтересованных
в деле, что ваша матушка, господин Бурдовский, потому единственно пользовалась расположением и заботливостью о ней Павлищева, что была родною сестрой той дворовой девушки,
в которую Николай Андреевич Павлищев был влюблен
в самой первой своей
молодости, но до того, что непременно бы женился на ней, если б она не
умерла скоропостижно.
В молодости Петр Петрович был гусар, увез себе жену по страсти, очень ее любил, но она
умерла, и он жил теперь вдовцом, подсмеиваясь и зубоскаля над всем божьим миром.
«Сие последнее известие основано им на предании, полученном
в 1748 году от яикского войскового атамана Ильи Меркурьева, которого отец, Григорий, был также войсковым атаманом, жил сто лет,
умер в 1741 году и слышал
в молодости от столетней же бабки своей, что она, будучи лет двадцати от роду, знала очень старую татарку, по имени Гугниху, рассказывавшую ей следующее: «Во время Тамерлана один донской казак, по имени Василий Гугна, с 30 человеками товарищей из казаков же и одним татарином, удалился с Дона для грабежей на восток, сделал лодки, пустился на оных
в Каспийское море, дошел до устья Урала и, найдя окрестности оного необитаемыми, поселился
в них.