— Великое дело совершил ты надо мной,
добрый пастырь стада Христова, — начал Синявин, сделав три земных поклона, — свет пролил мне в душу словом Божиим, просветлил мой ум, и совесть моя чернее ночи мне показалась. Помоги мне и ее осветить светом истины. Помолись за меня, великого грешника, отец мой духовный!
Неточные совпадения
— Вы старайтесь, чтобы именье это продали нам. Сам у себя мужик
добро зорить не станет. А не продадите — набедокурим, это уж я вам без страха говорю. Лысый да в соломенной шляпе который — Табаковы братья, они хитряки! Они — пальцем не пошевелят, а — дело сделают! Губернаторы на селе.
Пастыри — пластыри.
Распятый человеколюбец, собираясь на крест свой, говорил: „Аз есмь
пастырь добрый,
пастырь добрый полагает душу свою за овцы, да ни одна не погибнет…“ Не погубим и мы души человеческой!
Главное, что коробило народных
пастырей в мирной агитации работников, это то, что она выводила их из достодолжного строя, отвлекала их от
доброй, нравственной и притом безвыходной заботы о хлебе насущном, от пожизненного hard labour, на который не они его приговорили, а наш общий фабрикант, our Maker, [наш создатель (англ.).] бог Шефсбюри, бог Дерби, бог Сутерландов и Девонширов — в неисповедимой премудрости своей и нескончаемой благости.
А мы, говорит, богу произволящу, надеемся в скором времени и
пастыря себе добыть
доброго, который бы мог и попов ставить, и стадо пасти духовное: так если, мол,
пастырь этот к вам обратится когда, так вы его, имени Христова ради, руководствуйте, а нас, худых, в молитвах пред богом не забывайте, а мы за вас и за всех православных християн молимся и напредь молиться готовы".
Однажды получаю я письмо от своего милостивца, что вот добыли они себе
пастыря, мужа честна и
добра, и что похотел он овцы своя узрети и даже наш город предположил посетить.