В покойной
карете ехали адмиральша, Сусанна и доктор, а также и Антип Ильич, который пожелал непременно ехать и которому, конечно, ни Егор Егорыч, ни Сусанна, ни доктор не позволили встать на запятки, а посадили его с собой.
Егор Егорыч, хоть ему, видимо, не хотелось расставаться с Сусанной, согласился однако, вследствие чего gnadige Frau пересела в карету, взяв на всякий случай от мужа все пузырьки с лекарствами, везомые им для адмиральши, а Сверстов влез в бричку к Егору Егорычу, и они повернули с большой дороги, а
карета поехала дальше по прежнему пути.
Неточные совпадения
На другой день Крапчик, как только заблаговестили к вечерне,
ехал уже в
карете шестериком с форейтором и с саженным почти гайдуком на запятках в загородный Крестовоздвиженский монастырь, где имел свое пребывание местный архиерей Евгений, аки бы слушать ефимоны; но, увидав, что самого архиерея не было в церкви, он, не достояв службы, послал своего гайдука в покой ко владыке спросить у того, может ли он его принять, и получил ответ, что владыко очень рад его видеть.
Нового Палкинского трактира вовсе не существовало, и вообще около Песков и Лиговки был полупустырь; о железноконной дороге и помину не было, да не было еще и омнибусов; словом, огулом, скопом, демократического передвижения не происходило по всему Петербургу, а на Невском и тем паче;
ехали больше в
каретах; вместо пролеток тогда были дрожки, на которые мужчины садились верхом.
Впереди
кареты, в откидной бричке,
ехал Егор Егорыч с gnadige Frau.
Вследствие таковых мер, принятых управляющим, похороны Петра Григорьича совершились с полной торжественностью; впереди шел камердинер его с образом в руках; за ним следовали архиерейские певчие и духовенство, замыкаемое в сообществе архимандритов самим преосвященным Евгением; за духовенством были несомы секретарем дворянского собрания, в мундире, а также двумя — тремя чиновниками, на бархатных подушках, ордена Петра Григорьича, а там, как водится, тянулась погребальная колесница с гробом, за которым непосредственно шел в золотом и блистающем камергерском мундире губернатор, а также и другие сильные мира сего, облеченные в мундиры;
ехали в
каретах три — четыре немолодые дамы — дальние родственницы Петра Григорьича, — и, наконец, провожали барина все его дворовые люди, за которыми бежала и любимая моська Петра Григорьича, пребезобразная и презлая.
Губернатор все это, как и говорил,
поехал сам отправить на почту, взяв с собою в
карету управляющего, причем невольно обратил внимание на то, что сей последний, усевшись рядом с ним в экипаже, держал себя хоть и вежливо в высшей степени, но нисколько не конфузливо.
На другой день ранним утром Катрин уехала в губернский город; Тулузов тоже
поехал вместе с нею в качестве оборонителя на тот случай, ежели Ченцов вздумает преследовать ее; едучи в одном экипаже с госпожою своей, Тулузов всю дорогу то заботливо поднимал окно у
кареты, если из того чувствовался хотя малейший ветерок, то поправлял подушки под раненым плечом Катрин, причем она ласково взглядывала на него и произносила: «merci, Тулузов, merci!».
— Тогда
поедем! — сказал Егор Егорыч и, раскланявшись с Аграфеной Васильевной, посадил жену в
карету и сам сел около нее.
Сусанна Николаевна
поехала в свою гостиницу в
карете, сопровождаемая Музой Николаевной, gnadige Frau и Терховым.
В тесной толпе ему было душно; в лодку он садился с неверною надеждою добраться благополучно до другого берега, в
карете ехал, ожидая, что лошади понесут и разобьют.
Палтусов простоял еше минут с пять. Жандармы ругались с кучерами линеек.
Кареты поехали вереницей. Купцы рассаживались в крытые дрожки. Певчие, артельщики, похоронные старухи и всякий сброд чуть не дрались, влезая в линейки; народ шлепал по грязи… Начало опять моросить.
Неточные совпадения
В каморку постучалися. // Макар ушел… Сидела я, // Ждала, ждала, соскучилась. // Приотворила дверь. // К крыльцу
карету подали. // «Сам
едет?» — Губернаторша! — // Ответил мне Макар // И бросился на лестницу. // По лестнице спускалася // В собольей шубе барыня, // Чиновничек при ней.
— Петр, останови
карету. Я
еду в Петербург, — сказал он лакею.
Пожимаясь от холода, Левин быстро шел, глядя на землю. «Это что? кто-то
едет», подумал он, услыхав бубенцы, и поднял голову. В сорока шагах от него, ему навстречу, по той большой дороге-муравке, по которой он шел,
ехала четверней
карета с важами. Дышловые лошади жались от колей на дышло, но ловкий ямщик, боком сидевший на козлах, держал дышлом по колее, так что колеса бежали по гладкому.
Был уже шестой час и потому, чтобы поспеть во-время и вместе с тем не
ехать на своих лошадях, которых все знали, Вронский сел в извозчичью
карету Яшвина и велел
ехать как можно скорее. Извозчичья старая четвероместная
карета была просторна. Он сел в угол, вытянул ноги на переднее место и задумался.
— Со мной? Со мной счастье! — сказал Левин, опуская окно
кареты, в которой они
ехали. — Ничего тебе? а то душно. Со мной счастье! Отчего ты не женился никогда?