Неточные совпадения
— Я видел плоды, которые были последствием этого наития: одна дама, после долгого радения в танцах, пении и
музыке, весьма часто начинала пророчествовать и очень многим из нас предсказывала
будущее… Слова ее записывались и потом в жизни каждого из нас повторились с невероятною точностью.
Муза Николаевна тоже снова пристрастилась к
музыке, и, к вящему еще благополучию ее, у нее родился ребенок — сын, который не только что не умер, но был прездоровенький и, как надо ожидать, должно быть,
будущий музыкант, потому что когда плакал, то стоило только заиграть на фортепьяно, он сейчас же притихал и начинал прислушиваться.
В них же подготовляется и назревает предельное явление хлыста-человекобога, имеющего вступить в открытое соперничество с Богочеловеком: уже слышится понемногу эта «
музыка будущею» [Название статьи Р. Вагнера (1860) (см.: Вагнер Р. Избранные работы. М., 1978.
Неточные совпадения
Медленные пальцы маленького музыканта своеобразно рассказывали о трагических волнениях гениальной души Бетховена, о молитвах Баха, изумительной красоте печали Моцарта. Елизавета Спивак сосредоточенно шила игрушечные распашонки и тугие свивальники для
будущего человека. Опьяняемый
музыкой, Клим смотрел на нее, но не мог заглушить в себе бесплодных мудрствований о том, что было бы, если б все окружающее было не таким, каково оно есть?
Дядя Максим относился ко всем этим музыкальным экспериментам только терпимо. Как это ни странно, но так явно обнаружившиеся склонности мальчика порождали в инвалиде двойственное чувство. С одной стороны, страстное влечение к
музыке указывало на несомненно присущие мальчику музыкальные способности и, таким образом, определяло отчасти возможное для него
будущее. С другой — к этому сознанию примешивалось в сердце старого солдата неопределенное чувство разочарования.
Исполнение своего намерения Иван Петрович начал с того, что одел сына по-шотландски; двенадцатилетний малый стал ходить с обнаженными икрами и с петушьим пером на складном картузе; шведку заменил молодой швейцарец, изучивший гимнастику до совершенства;
музыку, как занятие недостойное мужчины, изгнали навсегда; естественные науки, международное право, математика, столярное ремесло, по совету Жан-Жака Руссо, и геральдика, для поддержания рыцарских чувств, — вот чем должен был заниматься
будущий «человек»; его будили в четыре часа утра, тотчас окачивали холодной водой и заставляли бегать вокруг высокого столба на веревке; ел он раз в день по одному блюду; ездил верхом, стрелял из арбалета; при всяком удобном случае упражнялся, по примеру родителя, в твердости воли и каждый вечер вносил в особую книгу отчет прошедшего дня и свои впечатления, а Иван Петрович, с своей стороны, писал ему наставления по-французски, в которых он называл его mon fils [Мой сын (фр.).] и говорил ему vous.
Натурально, эту фразу переложили на
музыку с очень непристойным мотивом, и в рекреационное время любили ее распевать (а в том числе и
будущие министры).
Общество наше уменьшилось. Мы потеряли самого приятного собеседника: Верстовский, как директор
музыки при театре, должен был уехать в Москву. В Бедрине не было фортепьяно, и потому мы лишены были удовольствия слушать одушевленное пение Верстовского: без аккомпанемента он никогда не пел, отзываясь слабостью голоса. Кокошкин торжественно обещал, что к
будущему нашему приезду будет привезена рояль.