Неточные совпадения
— Такая же, как между всякой философией и религией: первая учит познавать сущность вещей посредством разума, а религия преподает то, что сказано в божественном откровении; но путь в достижении того и другого познания в мистицизме иной, чем в других
философских системах и в других вероучениях, или, лучше сказать, оба эти пути сближены у мистиков: они в своей философии
ум с его постепенным ходом, с его логическими выводами ставят на вторую ступень и дают предпочтение чувству и фантазии, говоря, что этими духовными орудиями скорее и вернее человек может достигнуть познания сущности мирового бытия и что путем
ума человек идет черепашьим шагом, а чувством и созерцанием он возлетает, как орел.
Неточные совпадения
Он не чертил ей таблиц и чисел, но говорил обо всем, многое читал, не обегая педантически и какой-нибудь экономической теории, социальных или
философских вопросов, он говорил с увлечением, с страстью: он как будто рисовал ей бесконечную, живую картину знания. После из памяти ее исчезали подробности, но никогда не сглаживался в восприимчивом
уме рисунок, не пропадали краски и не потухал огонь, которым он освещал творимый ей космос.
Угадывая законы явления, он думал, что уничтожил и неведомую силу, давшую эти законы, только тем, что отвергал ее, за неимением приемов и свойств
ума, чтобы уразуметь ее. Закрывал доступ в вечность и к бессмертию всем религиозным и
философским упованиям, разрушая, младенческими химическими или физическими опытами, и вечность, и бессмертие, думая своей детской тросточкой, как рычагом, шевелить дальние миры и заставляя всю вселенную отвечать отрицательно на религиозные надежды и стремления «отживших» людей.
Он представил его человеком слабоумным, с зачатком некоторого смутного образования, сбитого с толку
философскими идеями не под силу его
уму и испугавшегося иных современных учений о долге и обязанности, широко преподанных ему практически — бесшабашною жизнию покойного его барина, а может быть и отца, Федора Павловича, а теоретически — разными странными
философскими разговорами с старшим сыном барина, Иваном Федоровичем, охотно позволявшим себе это развлечение — вероятно, от скуки или от потребности насмешки, не нашедшей лучшего приложения.
Не знаю, как они выносили мою
философскую и культурную усложенность, мой склонный к проблематическому
ум.
Киреевский писал в своей программной
философской статье: «Как необходима философия: все развитие нашего
ума требует ее.