Черты неподвижных,
суровых старух // Утратили холод надменный, // И взор, что, казалось, навеки потух, // Светиться слезой умиленной…
Мне и действительно ничего больше не оставалось, как уйти. Но вдруг мне пришло в голову попытать последнее средство, чтобы хоть немного смягчить
суровую старуху. Я вынул из кармана новый серебряный четвертак и протянул его Мануйлихе. Я не ошибся: при виде денег старуха зашевелилась, глаза ее раскрылись еще больше, и она потянулась за монетой своими скрюченными, узловатыми, дрожащими пальцами.
Да, много было прожито и пережито, и
суровая старуха, сгибаясь под ношей, тащила за собой воспоминания, как преступник, который с мучительным чувством сосущей тоски вспоминает мельчайшие подробности сделанного преступления и в сотый раз терзает себя мыслью, что было бы, если бы он не сделал так-то и так-то.
Неточные совпадения
Спускаясь к колодцу, Нехлюдов встретил еще
старуху, несшую на сгорбленной спине грязной
суровой рубахи тяжелые полные ведра.
Старуха сейчас же приняла свой прежний
суровый вид и осталась за занавеской. Выскочившая навстречу гостю Таисья сделала рукой какой-то таинственный знак и повела Мухина за занавеску, а Нюрочку оставила в избе у стола. Вид этой избы, полной далеких детских воспоминаний, заставил сильно забиться сердце Петра Елисеича. Войдя за занавеску, он поклонился и хотел обнять мать.
Старуха вошла в спальню, строгая и
суровая.
Старуха в черном платье,
суровая, точно монахиня, молча предложила инженеру букетик фиалок, он взял два и один протянул собеседнику, задумчиво говоря:
Захотелось ему войти в калитку, совсем по-детски потянуло туда, на дворик, с погребицей в глубине и навесом и с крылечком налево, где, бывало,
старуха сидит и разматывает «тальки»
суровой пряжи. Он тут же, за книжкой… По утрам он ходил к «земскому» и знал уже четыре правила. Из сарайчика идет запах серы, к которому все давно привыкли.