Неточные совпадения
Автор однажды высказал в обществе молодых деревенских девиц, что, по его мнению, если девушка мечтает при луне, так это прекрасно рекомендует ее сердце, — все рассмеялись и сказали в один голос: «Какие глупости мечтать!» Наш
великий Пушкин, призванный, кажется, быть вечным любимцем женщин, Пушкин, которого барышни моего времени знали всего почти наизусть, которого Татьяна была для них
идеалом, — нынешние барышни почти не читали этого Пушкина, но зато поглотили целые сотни томов Дюма и Поля Феваля [Феваль Поль (1817—1887) — французский писатель, автор бульварных романов.], и знаете ли почему? — потому что там описывается двор, великолепные гостиные героинь и торжественные поезды.
— Таков мой жребий. Я расскажу о том подлом рабе, о том вонючем и развратном лакее, который первый взмостится на лестницу с ножницами в руках и раздерет божественный лик
великого идеала, во имя равенства, зависти и… пищеварения. Пусть прогремит мое проклятие, и тогда, тогда…
Неточные совпадения
— Каково: это
идеал, венец свободы! Бабушка! Татьяна Марковна! Вы стоите на вершинах развития, умственного, нравственного и социального! Вы совсем готовый, выработанный человек! И как это вам далось даром, когда мы хлопочем, хлопочем! Я кланялся вам раз, как женщине, кланяюсь опять и горжусь вами: вы
велики!
Лицо богини ее самой лицо, это ее живое лицо, черты которого так далеки от совершенства, прекраснее которого видит она каждый день не одно лицо; это ее лицо, озаренное сиянием любви, прекраснее всех
идеалов, завещанных нам скульпторами древности и
великими живописцами
великого века живописи, да, это она сама, но озаренная сиянием любви, она, прекраснее которой есть сотни лиц в Петербурге, таком бедном красотою, она прекраснее Афродиты Луврской, прекраснее доселе известных красавиц.
— Без
идеала, без веры, без почтения к деяниям предков
великих… Это… это сгубит Россию.
Вот в этом-то и закорючка. // Уладить дело надо так, // Чтобы, во что бы то ни стало, // Все под носом ловил далекий он призрак // И с толку сбился бы искатель
идеала. // Ведь черту, говорят, достаточно схватить // Кого-нибудь хоть за единый волос, // Чтоб душу всю его держать за эту нить // И чтобы с ним она уж не боролась; // А дон Жуан душой как ни высок // И как ни
велики в нем правила и твердость, // Я у него один подметил волосок, // Которому названье — гордость!
Великие, вечные типы dei divini maestri [божественных мастеров (итал.).] облекли во всю красоту земной плоти небесное, и
идеал их —
идеал человека преображенного, но человека.