Неточные совпадения
Увидится ли когда-нибудь все это опять, или эти два года,
с их местами и людьми, минуют навсегда, как минует сон, оставив в душе только неизгладимое воспоминание?..» Невыносимая тоска овладела при этой мысли моим
героем; он не мог уж более владеть
собой и, уткнув лицо в подушку, заплакал!
На весь этот оживленный вид
герой мой смотрел холодным и бесчувственным взором, и только скакавший им навстречу, совсем уж на курьерской тройке, господин средних лет, развалившийся в бричке и
с владимирским крестом на шее, обратил на
себя некоторое внимание его.
Извозчик, чтобы» не очень затруднять
себя, подвез его прямо к гостинице «Москва», где
герой мой и поместился за рубль серебром в четвертом этаже, в трехаршинной комнатке, но
с вощеным столиком и таковым же диваном.
И, боже, сколько проклятий произнес
герой мой самому
себе за свои глупые, студентские надежды, проклятий этой литературе
с ее редакторами, Дубовскими и Зыковыми.
Герой мой, проговоривший
с своею дамою не более десяти слов, был именно под влиянием этой мысли: он, видя
себя собратом этого общества, не без удовольствия помышлял, что еще месяца три назад только заглядывал
с улицы и видел в окна мелькающими эти восхитительные женские головки и высокоприличные фигуры мужчин.
Так укреплял
себя герой мой житейской моралью; но таившееся в глубине души сознание ясно говорило ему, что все это мелко и беспрестанно разбивается перед правдой Белавина. Как бы то ни было, он решился заставить его взять деньги назад и распорядиться ими, как желает, если принял в этом деле такое участие.
С такого рода придуманной фразой он пошел отыскивать приятеля и нашел его уже сходящим
с лестницы.
Выйдя на сцену
с героем моим при первом его поступлении на службу, я считаю
себя совершенно вправе расстаться
с ним при выходе его в отставку…
Неточные совпадения
Герои наши видели много бумаги, и черновой и белой, наклонившиеся головы, широкие затылки, фраки, сертуки губернского покроя и даже просто какую-то светло-серую куртку, отделившуюся весьма резко, которая, своротив голову набок и положив ее почти на самую бумагу, выписывала бойко и замашисто какой-нибудь протокол об оттяганье земли или описке имения, захваченного каким-нибудь мирным помещиком, покойно доживающим век свой под судом, нажившим
себе и детей и внуков под его покровом, да слышались урывками короткие выражения, произносимые хриплым голосом: «Одолжите, Федосей Федосеевич, дельце за № 368!» — «Вы всегда куда-нибудь затаскаете пробку
с казенной чернильницы!» Иногда голос более величавый, без сомнения одного из начальников, раздавался повелительно: «На, перепиши! а не то снимут сапоги и просидишь ты у меня шесть суток не евши».
Вообразите
себе только то, что является вооруженный
с ног до головы, вроде Ринальда Ринальдина, [Ринальдо Ринальдини — разбойник,
герой одноименного романа немецкого писателя Х.-А.
Он спешил не потому, что боялся опоздать, — опоздать он не боялся, ибо председатель был человек знакомый и мог продлить и укоротить по его желанию присутствие, подобно древнему Зевесу Гомера, длившему дни и насылавшему быстрые ночи, когда нужно было прекратить брань любезных ему
героев или дать им средство додраться, но он сам в
себе чувствовал желание скорее как можно привести дела к концу; до тех пор ему казалось все неспокойно и неловко; все-таки приходила мысль: что души не совсем настоящие и что в подобных случаях такую обузу всегда нужно поскорее
с плеч.
Воображаясь героиней // Своих возлюбленных творцов, // Кларисой, Юлией, Дельфиной, // Татьяна в тишине лесов // Одна
с опасной книгой бродит, // Она в ней ищет и находит // Свой тайный жар, свои мечты, // Плоды сердечной полноты, // Вздыхает и,
себе присвоя // Чужой восторг, чужую грусть, // В забвенье шепчет наизусть // Письмо для милого
героя… // Но наш
герой, кто б ни был он, // Уж верно был не Грандисон.
— Мне дали свидание
с ним, он сидит в тюрьме, которая называется «Кресты»; здоров, обрастает бородой, спокоен, даже — весел и, кажется, чувствует
себя героем.