Неточные совпадения
А что мне
было делать?
Все объявить Феодору? Но царь
На все глядел очами Годунова,
Всему внимал ушами Годунова:
Пускай его б уверил я во всем,
Борис тотчас его бы разуверил,
А там меня ж сослали б в заточенье,
Да в добрый час,
как дядю моего,
В глухой тюрьме тихонько б задавили.
Не хвастаюсь, а в случае, конечно,
Никая казнь меня
не устрашит.
Я сам
не трус, но также
не глупец
И в петлю лезть
не соглашуся даром.
Что тебе Литва так слюбилась? Вот мы, отец Мисаил да я, грешный,
как утекли из монастыря, так ни о чем уж и
не думаем. Литва ли, Русь ли, что гудок, что гусли: все нам равно,
было бы вино… да вот и оно!..
А пьяному рай, отец Мисаил!
Выпьем же чарочку за шинкарочку… Однако, отец Мисаил, когда я
пью, так трезвых
не люблю; ино дело пьянство, а иное чванство; хочешь жить,
как мы, милости просим — нет, так убирайся, проваливай: скоморох попу
не товарищ.
А господь его ведает, вор ли, разбойник — только здесь и добрым людям нынче прохода нет — а что из того
будет? ничего; ни лысого беса
не поймают: будто в Литву нет и другого пути,
как столбовая дорога! Вот хоть отсюда свороти влево, да бором иди по тропинке до часовни, что на Чеканском ручью, а там прямо через болото на Хлопино, а оттуда на Захарьево, а тут уж всякий мальчишка доведет до Луёвых гор. От этих приставов только и толку, что притесняют прохожих да обирают нас, бедных.
И поделом ему! он правит нами,
Как царь Иван (
не к ночи
будь помянут).
Послушай, князь Василий:
Как я узнал, что отрока сего…
Что отрок сей лишился как-то жизни,
Ты послан
был на следствие; теперь
Тебя крестом и богом заклинаю,
По совести мне правду объяви:
Узнал ли ты убитого младенца
И
не было ль подмена? Отвечай.
Вокруг его тринадцать тел лежало,
Растерзанных народом, и по ним
Уж тление приметно проступало,
Но детский лик царевича
был ясен
И свеж и тих,
как будто усыпленный;
Глубокая
не запекалась язва,
Черты ж лица совсем
не изменились.
Не мучь меня, прелестная Марина,
Не говори, что сан, а
не меня
Избрала ты. Марина! ты
не знаешь,
Как больно тем ты сердце мне язвишь —
Как! ежели… о страшное сомненье! —
Скажи: когда б
не царское рожденье
Назначила слепая мне судьба;
Когда б я
был не Иоаннов сын,
Не сей давно забытый миром отрок, —
Тогда б… тогда б любила ль ты меня?..
Клянешься ты! итак, должна я верить —
О, верю я! — но чем, нельзя ль узнать,
Клянешься ты?
не именем ли бога,
Как набожный приемыш езуитов?
Иль честию,
как витязь благородный,
Иль, может
быть, единым царским словом,
Как царский сын?
не так ли? говори.
Теперь иду — погибель иль венец
Мою главу в России ожидает,
Найду ли смерть,
как воин в битве честной,
Иль
как злодей на плахе площадной,
Не будешь ты подругою моею,
Моей судьбы
не разделишь со мною...
Высокий дух державный.
Дай бог ему с Отрепьевым проклятым
Управиться, и много, много он
Еще добра в России сотворит.
Мысль важная в уме его родилась.
Не надобно ей дать остыть.
КакоеМне поприще откроется, когда
Он сломит рог боярству родовому!
Соперников во брани я
не знаю;
У царского престола стану первый…
И может
быть… Но что за чудный шум?
Но следующие две, три минуты вдруг привели его в память — о вчерашнем. Он сел на постели, как будто не сам, а подняла его посторонняя сила; посидел минуты две неподвижно, открыл широко глаза, будто не веря чему-то, но когда уверился, то всплеснул руками над головой, упал опять на подушку и вдруг вскочил на ноги, уже с другим лицом,
какого не было у него даже вчера, в самую страшную минуту.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ему всё бы только рыбки! Я
не иначе хочу, чтоб наш дом
был первый в столице и чтоб у меня в комнате такое
было амбре, чтоб нельзя
было войти и нужно бы только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза и нюхает.)Ах,
как хорошо!
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья
не хватает даже на чай и сахар. Если ж и
были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься.
Хлестаков. Поросенок ты скверный…
Как же они
едят, а я
не ем? Отчего же я, черт возьми,
не могу так же? Разве они
не такие же проезжающие,
как и я?
Купцы. Так уж сделайте такую милость, ваше сиятельство. Если уже вы, то
есть,
не поможете в нашей просьбе, то уж
не знаем,
как и
быть: просто хоть в петлю полезай.
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими: я, брат,
не такого рода! со мной
не советую… (
Ест.)Боже мой,
какой суп! (Продолжает
есть.)Я думаю, еще ни один человек в мире
не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай,
какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это
не жаркое.