Неточные совпадения
Дни мчались:
в воздухе нагретом
Уж разрешалася зима;
И он не сделался поэтом,
Не умер, не сошел
с ума.
Весна живит его: впервые
Свои покои запертые,
Где зимовал он, как сурок,
Двойные
окна, камелек
Он ясным утром оставляет,
Несется вдоль Невы
в санях.
На синих, иссеченных льдах
Играет солнце; грязно тает
На
улицах разрытый снег.
Куда по нем свой быстрый бег...
— Скажите лучше, если вы сюда приходите пить и сами мне назначали два раза, чтоб я к вам сюда же пришел, то почему вы теперь, когда я смотрел
в окно с улицы, прятались и хотели уйти? Я это очень хорошо заметил.
К этой неприятной для него задаче он приступил у нее на дому, в ее маленькой уютной комнате. Осенний вечер сумрачно смотрел
в окна с улицы и в дверь с террасы; в саду, под красноватым небом, неподвижно стояли деревья, уже раскрашенные утренними заморозками. На столе, как всегда, кипел самовар, — Марина, в капоте в кружевах, готовя чай, говорила, тоже как всегда, — спокойно, усмешливо:
Неточные совпадения
Из мрака, который сперва скрывал все предметы
в окне, показывались понемногу: напротив — давно знакомая лавочка,
с фонарем, наискось — большой дом
с двумя внизу освещенными
окнами, посредине
улицы — какой-нибудь ванька
с двумя седоками или пустая коляска, шагом возвращающаяся домой; но вот к крыльцу подъехала карета, и я,
в полной уверенности, что это Ивины, которые обещались приехать рано, бегу встречать их
в переднюю.
«Сообразно инструкции. После пяти часов ходил по
улице. Дом
с серой крышей, по два
окна сбоку; при нем огород. Означенная особа приходила два раза: за водой раз, за щепками для плиты два. По наступлении темноты проник взглядом
в окно, но ничего не увидел по причине занавески».
До него резко доносились страшные, отчаянные вопли
с улицы, которые, впрочем, он каждую ночь выслушивал под своим
окном в третьем часу.
Я приехал
в Казань, опустошенную и погорелую. По
улицам, наместо домов, лежали груды углей и торчали закоптелые стены без крыш и
окон. Таков был след, оставленный Пугачевым! Меня привезли
в крепость, уцелевшую посереди сгоревшего города. Гусары сдали меня караульному офицеру. Он велел кликнуть кузнеца. Надели мне на ноги цепь и заковали ее наглухо. Потом отвели меня
в тюрьму и оставили одного
в тесной и темной конурке,
с одними голыми стенами и
с окошечком, загороженным железною решеткою.
Шли
в гору по тихой
улице, мимо одноэтажных, уютных домиков
в три,
в пять
окон с кисейными занавесками,
с цветами на подоконниках.