Неточные совпадения
Так проповедовал Евгений.
Сквозь слез
не видя ничего,
Едва дыша, без возражений,
Татьяна слушала его.
Он подал
руку ей. Печально
(Как говорится, машинально)
Татьяна молча оперлась,
Головкой томною склонясь;
Пошли домой вкруг огорода;
Явились вместе, и никто
Не вздумал им пенять на то:
Имеет сельская свобода
Свои счастливые права,
Как и надменная Москва.
Буянов, братец мой задорный,
К герою нашему подвел
Татьяну с Ольгою; проворно
Онегин с Ольгою пошел;
Ведет ее, скользя небрежно,
И, наклонясь, ей шепчет нежно
Какой-то пошлый мадригал
И
руку жмет — и запылал
В ее лице самолюбивом
Румянец ярче. Ленский мой
Всё
видел: вспыхнул, сам
не свой;
В негодовании ревнивом
Поэт конца мазурки ждет
И в котильон ее зовет.
Решась кокетку ненавидеть,
Кипящий Ленский
не хотел
Пред поединком Ольгу
видеть,
На солнце, на часы смотрел,
Махнул
рукою напоследок —
И очутился у соседок.
Он думал Оленьку смутить,
Своим приездом поразить;
Не тут-то было: как и прежде,
На встречу бедного певца
Прыгнула Оленька с крыльца,
Подобна ветреной надежде,
Резва, беспечна, весела,
Ну точно та же, как была.
И в лесу, где он лежал за кустами, было так темно, что он
не видел своей руки, и порой ему чудилось, что и самого его нет, а есть только молчаливая и глухая тьма.
Неточные совпадения
Стародум. Они в
руках государя. Как скоро все
видят, что без благонравия никто
не может выйти в люди; что ни подлой выслугой и ни за какие деньги нельзя купить того, чем награждается заслуга; что люди выбираются для мест, а
не места похищаются людьми, — тогда всякий находит
свою выгоду быть благонравным и всякий хорош становится.
— Mon ami, [Друг мой,] — сказала Лидия Ивановна, осторожно, чтобы
не шуметь, занося складки
своего шелкового платья и в возбуждении
своем называя уже Каренина
не Алексеем Александровичем, a «mon ami», — donnez lui la main. Vous voyez? [дайте ему
руку.
Видите?] Шш! — зашикала она на вошедшего опять лакея. —
Не принимать.
Не позаботясь даже о том, чтобы проводить от себя Бетси, забыв все
свои решения,
не спрашивая, когда можно, где муж, Вронский тотчас же поехал к Карениным. Он вбежал на лестницу, никого и ничего
не видя, и быстрым шагом, едва удерживаясь от бега, вошел в ее комнату. И
не думая и
не замечая того, есть кто в комнате или нет, он обнял ее и стал покрывать поцелуями ее лицо,
руки и шею.
Только что оставив графиню Банину, с которою он протанцовал первый тур вальса, он, оглядывая
свое хозяйство, то есть пустившихся танцовать несколько пар,
увидел входившую Кити и подбежал к ней тою особенною, свойственною только дирижерам балов развязною иноходью и, поклонившись, даже
не спрашивая, желает ли она, занес
руку, чтоб обнять ее тонкую талию.
― Вот ты всё сейчас хочешь
видеть дурное.
Не филантропическое, а сердечное. У них, то есть у Вронского, был тренер Англичанин, мастер
своего дела, но пьяница. Он совсем запил, delirium tremens, [белая горячка,] и семейство брошено. Она увидала их, помогла, втянулась, и теперь всё семейство на ее
руках; да
не так, свысока, деньгами, а она сама готовит мальчиков по-русски в гимназию, а девочку взяла к себе. Да вот ты
увидишь ее.