Неточные совпадения
Но слушай: в родине моей
Между пустынных рыбарей
Наука дивная таится.
Под кровом вечной тишины,
Среди лесов, в глуши далекой
Живут седые колдуны;
К предметам мудрости высокой
Все
мысли их устремлены;
Всё слышит голос их
ужасный,
Что было и что будет вновь,
И грозной воле их подвластны
И гроб и самая любовь.
Я хотел было продолжать, как начал, и объяснить мою связь с Марьей Ивановной так же искренно, как и все прочее. Но вдруг почувствовал непреодолимое отвращение. Мне пришло в голову, что если назову ее, то комиссия потребует ее к ответу; и мысль впутать имя ее между гнусными изветами [Извет (устар.) — донос, клевета.] злодеев и ее самую привести на очную с ними ставку — эта
ужасная мысль так меня поразила, что я замялся и спутался.
Тщетно я старался соединить ее с оставшейся в замке половиной и посредством какого-то волшебства высвободить ее оттуда; надо было, наконец, привыкнуть к
ужасной мысли, что я совершил новое преступление, которое нынче же по возвращении папа в кабинет должно будет открыться.
Он прекрасный человек и был очень ласков ко мне, — говорил я, желая, между прочим, внушить своему другу, что все это я говорю не вследствие того, чтобы я чувствовал себя униженным перед князем, — но, — продолжал я, — мысль о том, что на меня могут смотреть, как на княжну, которая живет у него в доме и подличает перед ним, —
ужасная мысль.
Неточные совпадения
Сказав это, он вдруг смутился и побледнел: опять одно недавнее
ужасное ощущение мертвым холодом прошло по душе его; опять ему вдруг стало совершенно ясно и понятно, что он сказал сейчас
ужасную ложь, что не только никогда теперь не придется ему успеть наговориться, но уже ни об чем больше, никогда и ни с кем, нельзя ему теперь говорить. Впечатление этой мучительной
мысли было так сильно, что он, на мгновение, почти совсем забылся, встал с места и, не глядя ни на кого, пошел вон из комнаты.
Последнее обстоятельство было уж слишком необъяснимо и сильно беспокоило Дуню; ей приходила
мысль, что мать, пожалуй, предчувствует что-нибудь
ужасное в судьбе сына и боится расспрашивать, чтобы не узнать чего-нибудь еще
ужаснее.
Но между тем странное чувство отравляло мою радость:
мысль о злодее, обрызганном кровию стольких невинных жертв, и о казни, его ожидающей, тревожила меня поневоле: «Емеля, Емеля! — думал я с досадою, — зачем не наткнулся ты на штык или не подвернулся под картечь? Лучше ничего не мог бы ты придумать». Что прикажете делать?
Мысль о нем неразлучна была во мне с мыслию о пощаде, данной мне им в одну из
ужасных минут его жизни, и об избавлении моей невесты из рук гнусного Швабрина.
Площадь опустела. Я все стоял на одном месте и не мог привести в порядок
мысли, смущенные столь
ужасными впечатлениями.
Но думалось с великим усилием,
мысли мешали слушать эту напряженную тишину, в которой хитро сгущен и спрятан весь рев и вой
ужасного дня, все его слова, крики, стоны, — тишину, в которой скрыта злая готовность повторить все ужасы, чтоб напугать человека до безумия.