Шубин прислушивался и молчал, ел с преувеличенною жадностию, изредка бросая комически
унылые взоры на Зою, которая отвечала ему все тою же флегматической улыбочкой.
Но сестра ее… ах! какое неземное чувство горит в ее вечно томных,
унылых взорах; все, что сближает землю с небесами, все высокое, прекрасное доступно до этой чистой, пламенной души!
Как сладостно было сердцу Монархини, когда искреннее усердие вещало Ей: «Сии трудолюбием и художеством украшенные места недавно были горестною пустынею, дикою степью; где сии обширные сады зеленеют и гордые палаты возвышаются, там одни песчаные холмы представлялись
унылому взору!
Неточные совпадения
Мои богини! что вы? где вы? // Внемлите мой печальный глас: // Всё те же ль вы? другие ль девы, // Сменив, не заменили вас? // Услышу ль вновь я ваши хоры? // Узрю ли русской Терпсихоры // Душой исполненный полет? // Иль
взор унылый не найдет // Знакомых лиц на сцене скучной, // И, устремив на чуждый свет // Разочарованный лорнет, // Веселья зритель равнодушный, // Безмолвно буду я зевать // И о былом воспоминать?
Печаль ее улеглась мало-помалу, она тверже смотрела на свое положение; потом мало-помалу и другие мысли прояснили ее озабоченное и
унылое лицо. Ее
взор останавливался с какой-то взволнованной пытливостью на мне, будто она ждала чего-то — вопроса… ответа…
Когда твой друг во тьме ночной // Тебя лобзал немым лобзаньем, // Сгорая негой и желаньем, // Ты забывала мир земной, // Ты говорила: «Пленник милый, // Развесели свой
взор унылый, // Склонись главой ко мне на грудь, // Свободу, родину забудь.
И вслед за ним, как лань кавказских гор, // Из комнаты пустилася бедняжка, // Не распростясь, но кинув нежный
взор, // Закрыв лицо руками… Долго Сашка // Не мог унять волненье сердца. «Вздор, — // Шептал он, — вздор: любовь не жизнь!» Но утро // Подернув тучки блеском перламутра, // Уж начало заглядывать в окно, // Как милый гость, ожиданный давно, // А на дворе,
унылый и докучный, // Раздался колокольчик однозвучный.
Воротясь в свою комнату, остановилась она посередке ее. Ровно застыла вся, ровно окаменела.
Унылый, неподвижный
взор обращен в окно, руки опущены, лицо бледно, как полотно, поблекшие губы чуть заметно вздрагивают.