В руках у Арины Прохоровны кричало и копошилось
крошечными ручками и ножками маленькое, красное, сморщенное существо, беспомощное до ужаса и зависящее, как пылинка, от первого дуновения ветра, но кричавшее и заявлявшее о себе, как будто тоже имело какое-то самое полное право на жизнь…
Он проклинал в душе те самые мнимые доблести, которые, видимо, пробуждали лишь почтительный страх в грациозной Капочке. Ее тоненькая, готовая сломаться от дуновения ветерка талия,
крошечные ручки и миниатюрные ножки, ее глазки, всегда подернутые какой-то таинственной дымкой, тонкие черты лица и коралловые губки дразнили испорченное воображение и пробуждали сластолюбивые мечты в Сигизмунде Нарцисовиче.
Глаша была высока, стройна, с изящно выгибавшеюся шейкой,
крошечной ручкой, с фарфоровым личиком и самыми тонкими, почти неуловимыми чертами.
Неточные совпадения
Как мило она улыбалась, когда в chaîne [шен, жетэ-ассамбле — фигуры в танце.] подавала мне
ручку! как мило, в такт прыгали на головке ее русые кудри, и как наивно делала она jeté-assemblé1 своими
крошечными ножками!
Те же светло-голубые глаза и улыбающийся взгляд, тот же, составляющий почти одну линию со лбом, прямой носик с крепкими ноздрями и ротик с светлой улыбкой, те же
крошечные ямочки на розовых прозрачных щечках, те же беленькие
ручки… и к ней по-прежнему почему-то чрезвычайно идет название чистенькой девочки.
Он ошибся именем и не заметил того, с явною досадою не находя колокольчика. Но колокольчика и не было. Я подергал
ручку замка, и Мавра тотчас же нам отворила, суетливо встречая нас. В кухне, отделявшейся от
крошечной передней деревянной перегородкой, сквозь отворенную дверь заметны были некоторые приготовления: все было как-то не по-всегдашнему, вытерто и вычищено; в печи горел огонь; на столе стояла какая-то новая посуда. Видно было, что нас ждали. Мавра бросилась снимать наши пальто.
Безобедов был маленький, рябой, худой человечек, с
крошечными, покрытыми веснушками
ручками и огромными нечесаными рыжими волосами, всегда оборванный, грязный, необразованный и даже плохо занимавшийся.
Хозяин гостиницы, разумеется, остался внакладе, зато удостоился чести принимать у себя «самолучшую публику», что ее ни было в городе, и с сердечным умилением, ровно ко святым мощам, благоговейно приложиться толстыми губами к мяконькой,
крошечной, благоуханной
ручке ее превосходительства.